— Слишком поздно, — хриплым шепотом сказала Люси. — Я поцеловала его, и теперь он проснется.
Через плечо Мэдди она с надеждой посмотрела на незнакомца, лежащего в кровати, но он не пошевелился.
Во второй половине дня Лиззи ушла домой, и Мэдди разрешила Люси немного поспать наверху. Дети должны были вернуться из дома викария с уроков примерно через час.
Она уже приготовилась пойти поработать в огороде, как вдруг услышала в алькове какой-то скрипучий звук и поспешила туда с другого конца комнаты.
Он не спал, глаза были открыты.
— Воды, — прохрипел он.
— Да, конечно.
Она помчалась за водой и прихватила лекарство, оставленное доктором.
Он старался сесть, но валился набок. Доктор предупредил, что от слабости он сможет терять равновесие, поэтому она подсунула ему под спину руку и поддержала его, прислонившись к нему всем телом.
Незнакомец закрыл глаза. Он был бледен, зубы стиснуты. Сначала она дала ему воды. Он с благодарностью ее выпил.
— Мне нужно...
Он окинул взглядом комнату.
— А-а, — догадалась она и принесла ему большую банку.
Несколько минут спустя она налила в чашку горячей воды и добавила туда капли.
— А теперь выпейте это.
Он отхлебнул глоток, скорчил гримасу и попытался оттолкнуть руку.
— Это всего лишь лекарство, которое оставил доктор. Оно снимет боль.
— Оно отвратительное, — пробормотал он.
— Но это же лекарство! Перестаньте вести себя как ребенок и выпейте.
Он посмотрел на нее страдальческим взглядом, но лекарство выпил без дальнейших жалоб.
Глаза у него были синие-синие.
Выпив лекарство, он тяжело завалился в ее сторону, как будто даже сидеть ему было трудно. Он медленно сползал вниз по ее телу, пока его голова не оказалась между плечом и грудью.
Она хотела было посторониться, чтобы он мог снова улечься на подушку, но он поднял руку и удержал ее.
— Останься.
Ей нужно было делать дела, но он был такой беспомощный и мучился от боли. И она осталась сидеть рядом с ним, прислушиваясь к его дыханию и чириканью птиц за окном.
Прядь густых темно-каштановых волос упала ему на лоб. Она свободной рукой водворила ее на место.
Не осталось никаких признаков жара, даже его волосы были на ощупь холодными. Она вдруг поймала себя на том, что гладит его по голове, успокаивая.
Бедный, потерявшийся мужчина. Куда бы он ни направлялся, он опоздал туда на несколько дней. Где-нибудь с ума сходят, воображая самое худшее, жена, невеста или мать. Или, может быть, любовница.
Такой мужчина, как он, не может быть одиноким.
Красавец.
Она прерывисто вздохнула. Не странно ли ничего не знать о нем и в то же время хорошо знать самые сокровенные места его тела. Она знала, что чувствуешь, когда его губы прижимаются к ее губам, она сама касалась губами его рта и чувствовала вкус его губ.