«Интересно, что бы подумал этот преподобный пустозвон, если бы узнал, что она сняла с меня все до последней нитки и абсолютно голого уложила в свою постель. А потом сама легла рядом; хотя все было совершенно целомудренно». Он с трудом подавил смех.
— Что это было? — поинтересовался Матесон.
— Ничего, — торопливо заверила его Мэдди. — Упоминание об интимных предметах мужской одежды меня ничуть не оскорбляет. Каждую неделю стираю нижнее белье мальчиков. А теперь не хотите ли чашечку чаю? Правда, это всего лишь мятный чай с медом, но...
— Нет-нет, благодарю вас. Моя супруга ждет меня к чаю. Но мне показалось, будто я слышал...
— Это ребятишки играют... Мистер Матесон, умоляю вас не тревожить...
Преподобный резко распахнул выгоревшие красные занавески.
Последовало продолжительное молчание, пока он изображал лежащего без сознания человека под пристальным взглядом викария. Он чувствовал его дыхание, когда тот наклонился к нему поближе. От викария пахло портвейном и тмином.
Он попытался изобразить человека, находящегося на краю могилы. «Интересно, насколько глубоко дышит человек, находящийся без сознания? И приоткрывается ли у него при этом рот?» Он решил, что не приоткрывается. Это выглядело бы непривлекательно, а ведь она наверняка стояла рядом с викарием, с подозрением вглядывавшимся в его лицо.
— Бандитская внешность, — заявил викарий. — Настоящий пират.
— Это из-за ссадин и бинтов, а еще потому, что он несколько дней не брился.
«Значит, она тоже думает, что я похож на пирата?»
— Он почти все время находится в таком состоянии, — сказала она викарию. — Не шевелится ни днем, ни ночью. Так что вы сами видите, что для меня он не представляет никакой опасности.
«Она меня защищает. Это уже интересно».
— Доктор Томпсон сказал , что сегодня он приходил в себя.
— Да, это правда, но он был так измучен осмотром, что почти сразу же снова погрузился в бессознательное состояние и с тех пор не пошевелился.
Викарий без всякого предупреждения резко ткнул его в пальцем именно с той стороны, где еще не зажили ссадины. Он взвыл от боли, однако ему удалось превратить вой в тон. Он надеялся, что это выглядело убедительно. Больно было чертовски.
— Мне это не нравится, мне это совсем не нравится, — казал викарий.
«И мне не нравится, когда ты тычешь в меня пальцем», — подумал он.
— Он абсолютно безобиден, преподобный Матесон, так что прошу вас, оставьте его в покое. Доктор сказал, что он скорее поправится, если его не тревожить.
Она задернула навески, и он наконец смог перевести дух.
— Я хотел предложить вам перевезти его в мой дом. Негоже, чтобы молодая одинокая леди была обременена уходом за таким, как он.