— Спокойной ночи, мисс Вудфорд. Приятных сновидений, — сказал он и словно растворился во тьме.
Она лишь слышала, как он улегся на постель, приготовленную на полу.
К этому времени огонь в камине почти погас. Осталась одна зола.
«Приятных сновидений».
Мэдди свернулась калачиком в теплой постели. Она была опустошена. Неужели он думает, что она сможет заснуть после всего этого? Она была напряжена словно сжатая пружина.
Нашел время играть роль джентльмена, вместо того чтобы оставаться распутником! Она ударила кулачком по подушке и усилием воли приказала себе заснуть.
Снаружи возле коттеджа кто-то ходил. Мэдди села в постели. Может быть, это Кровавый аббат? Она напряженно прислушивалась к каждому звуку, ожидая услышать стоны, стук и скрежет когтей, скребущихся в окна и двери.
Но ничего подобного не услышала. Хотя кто-то или что- то явно двигалось снаружи. Может быть, животное? Лиса? Куры всполошились, но это было не похоже на сумасшедший гвалт, который поднимается в курятнике, когда появляется лиса. Может быть, это корова или овца пробралась в ее огород, привлеченная вкусной зеленью?
Она встала и подошла к окну.
— Что случилось? — спросил он, садясь в постели.
— Там что-то движется снаружи, — сказала она, вглядываясь в темноту сквозь толстые стекла.
Разглядеть что-нибудь было трудно. Светила луна, но она то и дело скрывалась за облаками, так что в ее огороде двигались их тени.
Он встал рядом с ней, держа пистолет в одной руке, а другой обняв ее за талию. Рука была теплая. Надежная. Готовая защитить.
— Опять пожаловал этот мерзавец?
— Не думаю. Возможно, это животное.
Они прислушались. Там явно кто-то был. Они слышали, как что-то потрескивало, как будто ломали ветки.
— Я выйду и посмотрю, что там такое, — сказал он.
— Я тоже пойду, — сказала она и схватила свой плащ.
Но как только они открыли дверь, их внимание привлек какой-то странный звук, потом еще... и еще, и они увидели, как вдоль дальней стены огорода загорелся ряд огней.
Мэдди не сразу поняла, что именно горит, потом воскликнула в отчаянии:
— Мои пчелиные ульи!
Она бросилась к ульям, но остановилась как вкопанная. Ее ульи пылали. Соломенные ловушки были объяты пламенем. Находившийся внутри пчелиный воск подпитывал огонь. Искры и клочья горящей соломы уносились во тьму, подхваченные пронизывающим ветром.
— Мои пчелы... Ах, мои пчелы! — бормотала она.
Но уже было невозможно что-либо сделать. Ее била дрожь.
— Что это за запах? — принюхиваясь, спросил Нэш. — Это умышленный поджог, — сказал он, поднимая тряпку, пропитанную лампадным маслом.