— Даже после начала войны.
— Но почему?
— Я не знаю. Он никогда этого не объяснял, — сказала она.
Она никогда и не спрашивала его. Ей не хотелось бы получить в ответ то, что он однажды сказал маме, а Мэдди услышала: «Мне не нужна девочка, я хочу сына». Она бы этого не вынесла.
Он еще крепче прижал ее к себе, а она приникла к нему, ища заботы, тепла и... утешения.
— Все в порядке, — сказала она. — Я не сожалею о годах, прожитых с бабушкой. И я люблю детей. И мне нравится снова быть частью семьи. Просто мне хотелось бы...
Она не договорила. У нее было слишком много желаний, и все они были невыполнимы.
Свеча догорела и, зашипев, погасла. Восприняв это как некий знак, она осторожно высвободилась из его объятий.
— Наверное, пора спать. Завтра утром у меня много дел.
— У вас всегда много дел.
Она пожала плечами:
— Заниматься делом лучше, чем хандрить. Хандра — болезнь богачей.
Он не пошевелился. Она чувствовала в темноте его присутствие, ощущала запах его мыла для бритья и более глубокий мужской мускусный запах.
Он наклонился и поцеловал ее в лоб. Так она целовала на ночь детей. Это было все равно что перекрестить на сон грядущий.
— Спокойной ночи, мистер Райдер, — сказала она, словно присоединяясь к хору детей.
Он коснулся ладонью ее щеки и посмотрел на нее. Выражения его лица она в темноте не видела.
Она ждала затаив дыхание.
Ночь пахла пчелиным воском, влажной соломой, мылом и мужчиной. Этим мужчиной. Она понимала, что играет с огнем. Но, Боже милосердный, как ей хотелось его ласки!
— Это происходит против моей воли, — пробормотал он, как будто оправдываясь перед самим собой, и приник губами к ее губам.
Это было легчайшее ласковое прикосновение. Прелюдия. Оно отозвалось дрожью во всем ее теле, словно звук скрипки в ночной тиши.
Она замерла.
Он снова провел губами по ее губам, потом еще раз и еще, заставляя ее губы раскрыться, поддразнивая ее, соблазняя. Он укусил ее верхнюю губу, и это было божественное ощущение. Он провел языком по ее языку, и она охнула, вдохнув его дыхание.
Он снова поцеловал ее и коснулся кончиком языка ее нёба, доставив ей глубокое наслаждение.
Она запустила пальцы в его волосы и еще теснее прижалась к его разгоряченному телу, наслаждаясь пикантно-солоноватым вкусом его кожи, инстинктивно возвращая ему каждую ласку и подсознательно желая большего.
— Нет.
Он прервал поцелуй и осторожно отстранил ее. Дыхание его было прерывистым и тяжёлым, как будто он бежал.
Она была не в состоянии не только говорить, но и думать, потрясенная наслаждением и страстным желанием. И тем, что ее всего этого лишили. Все еще тяжело дыша, он соскользнул с кровати.