лишь подтвердил это прочтение. В комментариях к гексаграмме говорилось так: «Здесь имеется в виду деятельность царя, поскольку она проявлена в его приближенном. Действует, собственно говоря, не приближенный, но для окружающих вся деятельность сосредоточена в нем».
Иными словами, мистер Бэйнс не тот, за кого себя выдает, и истинная цель его визита в Сан-Франциско не слишком связана с литьем под давлением. То есть мистер Бэйнс — шпион.
Но чей? И зачем ему в Сан-Франциско? Тут весь жизненный опыт мистера Тагоми был совершенно бесполезен.
В час сорок пополудни того же дня Роберт Чилдэн с крайней неохотой запер двери «Американских шедевров». Подтащив тяжеленные сумки к краю тротуара, подозвал рикшу и указал тому отправляться к небоскребу «Ниппон таймс».
Сморщенный китаеза запыхтел с сумками Чилдэна, ставя их позади сиденья коляски, затем помог взобраться и сесть Чилдэну на покрытое ковриком сиденье, включил счетчик, взгромоздился на свое место и закрутил педалями вдоль Монтгомери-стрит, шустро лавируя между машинами и автобусами.
Весь день, точнее, все утро было потрачено Чилдэном на то, чтобы раздобыть для Тагоми хоть что-нибудь приличное. Глядя на проплывающие мимо здания и перекрестки, он все еще морщился, вспоминая утреннюю нервотрепку. Но все же — триумф! Ему удалось отыскать нечто уникальное, так что мистеру Тагоми не останется ничего другого, как простить ему задержку, ну а его клиент, кем бы он ни был, просто ошалеет от счастья. «Еще ни один человек, — не без самодовольства подумал Чилдэн, — ни один клиент не уходил от меня с пустыми руками».
Совершенно непостижимым образом ему удалось отыскать экземпляр первого выпуска первой серии комикса «В лучшем виде», издававшегося в тридцатые годы. Ценнейший образчик «Американы», одна из тех потешных книжек, до которых столь падки все собиратели. Ну разумеется, были у него и другие вещи… свои запасы он примется выкладывать постепенно, мягко подводя Тагоми к заветной книжке, лежавшей тщательнейшим образом упакованной в специальном ящичке на дне самой большой из сумок.
Радиоприемничек рикши извергал из себя популярные песенки, соревнуясь с радиоприемниками соседних машин, автобусов и рикш. Но Чилдэн всей этой какофонии не слышал, он привык к шуму. Точно так же, как не обращал внимания на неоновые вывески, облепившие все городские фасады. Подумаешь! У него и своя реклама сияла по ночам не хуже, чем у других. А что поделаешь? Как еще дашь о себе знать? Вот и приходится быть реалистом.
Шум радиоприемника, транспорта и городской толпы убаюкал Чилдэна. Нервы понемногу успокаивались. Приятно все же, когда тебя везут, когда тебя везет другой человек, а ты ощущаешь, как мучительные усилия напряженных мышц китаезы сообщают движению плавную мягкость. Лучше, конечно, когда тебя везут, а не самому других обслуживать. Приятно хотя бы на время ощутить свое более высокое положение.