— Миссис Фринк, — прервала затянувшуюся паузу Каролина, — проделала долгий путь из Каньон-сити в Колорадо, чтобы поговорить с тобой о «Саранче».
— А я думала, вы живете в крепости, — сказала Джулиана.
Чуть наклонившись вперед, чтобы лучше ее разглядеть, Абендсен отрешенно улыбнулся.
— Да, мы жили. Конечно. Но когда живешь в крепости на самой вершине скалы, то все время приходится пользоваться лифтом. А у меня возникла жуткая фобия. Понимаете, однажды я хорошо набрался, сам не помню, мне остальное рассказали, так вот, зашел в лифт, и мне показалось, что трос наверх тянет сам Иисус Христос. Я подумал-подумал и вышел из лифта.
Джулиана ничегошеньки не поняла.
— Ну, насколько я разбираюсь в том, что говорит Готти, — пришла ей на помощь Каролина, — он имеет в виду, что если бы он увидел лично Христа, то ни за что не остался бы стоять в его присутствии. Немедленно бы сел. А в лифте сидеть не на чем.
«Это он, кажется, какой-то церковный гимн переврал», — смутно сообразила Джулиана.
— Так вы, значит, оставили «Неприступный замок» и переселились сюда? — перевела она разговор на конкретную тему.
— Послушайте, — поморщился хозяин. — Давайте я лучше сотворю вам выпивку. Что будете?
— Что-нибудь не слишком сложное. — Она взглянула на буфет, на котором громоздились бутылки виски прекрасного качества, настойки, ликеры, бокалы, лед. Абендсен повел ее туда.
— Просто «Харпер» со льдом, — заказала она. — Мне это всегда нравилось. Вы с Оракулом знакомы?
— Нет, — покачал головой Абендсен, занимаясь ее заказом.
— С «Книгой Перемен»? — изумленно переспросила она.
— В жизни не слышал, — вытаращил глаза Абендсен, протягивая бокал.
— Да не дурачь ты ее, — поморщилась Каролина.
— Я прочла вашу книгу, — сказала Джулиана. — По правде, дочитала только сегодня к вечеру. Откуда вы узнали все о том мире, который описали?
Готторн не ответил ничего, лишь нахмурил брови, уставился в пространство и потер пальцем верхнюю губу.
— Вы же использовали Оракула! — настаивала Джулиана.
Готторн взглянул на нее.
— Не изворачивайтесь, пожалуйста, — попросила Джулиана. — Ответьте просто, не сочиняйте.
Покусывая губу, Абендсен уставился в пол, обхватил себя за плечи руками и принялся раскачиваться. Находившиеся в комнате неподалеку замолчали, и Джулиана заметила, что их поведение изменилось. Похоже, им не слишком пришлись по душе ее вопросы. Но она совершенно не собиралась брать свои слова обратно. И замалчивать их не будет, и на другую тему не перейдет. Слишком все это важно. И потом, вся эта история стоила ей диких усилий, чтобы теперь удовольствоваться меньшим, чем правда.