Настал момент вручить хозяевам подарок.
Из кармана пиджака он извлек небольшую, завернутую в папиросную бумагу вещицу. Положил ее на низенький столик, но, разумеется, поскольку его движение не ускользнуло от глаз хозяев, вынужден был объяснить:
— Маленькая безделушка. Чтоб хотя бы отчасти отблагодарить вас за тот покой и наслаждение, которые я обретаю в вашем доме.
Он развернул бумагу и передал подарок хозяевам. Это был кусочек клыка, обработанный китобоями Новой Англии. Так называемая резьба по кости. Лица хозяев расцвели: они знали об этом роде искусства, которому предавались моряки в минуты отдыха. Трудно было бы найти другую вещь, которая настолько вобрала бы в себя исконный дух старой американской культуры.
Тишина.
— Благодарю вас, — произнес наконец Поль.
Роберт Чилдэн кивнул.
Теперь в его душе воцарился покой — пусть даже и на малое мгновение. Несомненно, этот подарок и был тем, что называлось в «Ицзине» подношением. Он совершил то, что должен был совершить. Некоторые из его тревог последнего времени начали утихать.
Он вытряс из Рэя Келвина стоимость поддельного кольта, заодно добившись от него же письменного обязательства впредь избегать подобных недоразумений. Все же и это не сняло тяжести с души. Только теперь, находясь вдалеке от повседневных дел, он понял, насколько его собственная жизнь далека от гармонии. «Ваби», пропорции, уравновешенность. «В этом все дело, — решил Чилдэн. — Они близки к дао, эти молодые японцы. Поэтому они мне так понравились с первой же встречи. Я почувствовал исходящее от них дао. Ощутил его отсвет на себе».
На что бы это могло быть похоже — ощутить дао в себе? Дао — это то, что зажигает свет и что погружает во тьму. Дао — это причина вечного взаимодействия двух основных сил вселенной, оттого все на свете обновляется. То, что удерживает мир от распада. Мир никогда не истощится, потому что стоит лишь тьме завладеть им, как в ее глубинах пробивается росток света. Как зерно из мглы земной пробивается на свет.
— Истинный шедевр, — тихо произнесла Бетти. Вышла из комнаты и вернулась с тарелкой, на которой лежали небольшие кусочки сыра и прочие соответствующие напиткам закуски. Чилдэн поблагодарил и взял два кусочка.
— Сегодня поступило множество сообщений из-за рубежа, — сказал Поль, потягивая виски. — Когда я вечером ехал домой, по радио шел прямой репортаж об этих по-язычески пышных похоронах в Мюнхене. Государственный и партийный гимны, пятидесятитысячное шествие, флаги, факелы, всякое прочее. Все поют «Ушел наш товарищ». Доступ к телу покойного открыт для всех истинных арийцев.