— Сюннива, — подошел к девушкам Эрленд, — герцогиня уже передала тебе привет от брата?
— Нет, — спохватилась та. — Я так обрадовались встрече, что обо всем забыла. Ивар, — обратилась она к подруге, — стал таким важным человеком в столице, ты и представить себе не можешь.
— Кем же стал мой легкомысленный братец? — усмехнулась Сюннива. — Сведения из столицы доходят до нас не скоро.
— Он теперь оруженосец короля Нимеда, — сделав серьезную мину, ответил аргосец.
— Что ты говоришь? — всплеснула руками девушка. — Ты уже сказал об этом отцу?
— Нет, — смущенно развел руками Эрленд, — как-то не пришлось к слову, да мы и виделись всего миг, он сразу же убежал куда-то по делам.
— Надо же. — Дочь управляющего никак не могла прийти в себя от удивления. — Никогда бы не подумала, что брат может занять такое положение при дворе.
— Это еще не самая главная новость, — таинственно понизил голос Эрленд.
— А что же? — испуганно поглядела на него Сюннива.
— Хайделинда провела целый вечер, беседуя с королем Нимедом, — предвкушая впечатление, произведенное на собеседницу, торжественно провозгласил аргосец.
— Да что ты говоришь?! — прижала руки к груди девушка, восхищенно глядя на подругу.
— Слушай его больше, — смутившись, отмахнулась Хайделинда. — Просто я была на приеме у короля, я он удостоил меня личной беседы. Признаться, я почти и не слушала разговоры этих старцев.
— Старцев? — поддразнил ее Эрленд. — Этими старцами были: король Нимед, принц Тараск и Верховный Жрец Фринаус, — объяснил он Сюнниве, — Правда, был еще кто-то, ты рассказывала, но я не помню, — снова повернулся он к герцогине, — который еще заснул?
— А, граф Гвендер? — засмеялась девушка, — Ну, он совсем старенький, из него уже песок сыплется. Но, конечно, во дворце было на что посмотреть. — Она подхватила подругу под локоть, и они медленно пошли вдоль галереи.
«Девушкам есть о чем поговорить и без меня», — улыбнулся про себя Эрленд, глядя вслед Хайделинде и не в силах отвести от нее глаз.
Девушка, почувствовав его взгляд, обернулась и, дразня, провела по губам кончиком языка, отчего Эрленда пронизала сладкая дрожь.
— Увидимся вечером! — промурлыкала герцогиня, бросив ему на прощание нежный взгляд фиалковых Глаз.
Эрленд стоял, захлестнутый чувством такого счастья, что, казалось, его душа просто не вынесет подобного состояния и разорвется от любви к Хайделинде. Девушки, щебеча и смеясь, удалились, а молодой человек еще долго стоял в галерее, облокотившись на подоконник, пока подбежавший слуга не окликнул его:
— Господин! Герцог желает с тобой поговорить!