— Почти такое же я видела у одной дамы на приеме у короля, — сказала она. — Я совершенно отвыкла Бот красивых платьев, — вздохнув, повернулась она к подруге, — в монастыре нам не разрешалось носить ничего, кроме мерзких шафрановых ряс.
— Это самый модный сейчас покрой, — заверила ее Сюннива.
Хайделинда с удовольствием примеряла одно за другим платья, принесенные Сюннивой. — Как ты думаешь, вот это мне идет? — спрашивала она у подруги, поворачиваясь перед зеркалом, желая осмотреть себя со всех сторон.
— Нет, — возражала та, — цвет не совсем твой. То, первое, лучше всех.
Хайделинда скинула платье, оставшись совершенно I обнаженной, и подошла к лавке, задумчиво глядя на груду одежды. Внезапно она почувствовала, как Сюннива, обняв ее сзади за плечи, легко проводит рукой по ее телу от подмышки до бедра, чуть замедлив движение на талии и мягко сжав пальцам кожу на животе. Хайделинда повернула голову и встретилась взглядом с полузакрытыми глазами подруги, которые смотрели на нее с нежным и мечтательным выражением.
— Какая у тебя гладкая кожа, — прошептала Сюннива, не отпуская своих рук, сжимавших бедра девушки.
Прикосновение пальцев Сюннивы заставили тело Хайделинды покрыться мурашками. Она не знала, как поступить. Смущения девушка не испытывала, потому что в монастыре, когда она купалась с подругами, послушницы часто ласкали друг друга, если воспитательницы на некоторое время оставляли их одних. Однако теперь, когда она познала близость с мужчиной, прикосновения женщины не вызывали в ней того сладостного возбуждения, не раз испытанного раньше. Герцогиня попыталась мягко отстраниться, но Сюннива не отпускала ее и продолжала гладить по животу, потом руки поднялись к груди.
Хайделинда чувствовала на своем плече учащенное дыхание, в то время как руки подруги, обхватив груди девушки, приподнимали их, сжимая соски. Лицо Хайделинды вспыхнуло, и она напряглась, чтобы вырваться, но в это время в комнату вбежала служанка, неся сорочки, за которыми ее послали. Сюннива, чуть помедлив, все-таки отстранилась, отпустив Хайделинду. Обе девушки с трудом перевели дух. Герцогиня в смущении подняла глаза на служанку: заметила ли та, что происходило? Прислужница спокойно смотрела на свою госпожу — в невозмутимом взгляде невозможно было ничего прочесть.
— Вот, надень, — тихо прошептала Сюннива, подавая герцогине легкую сорочку из кхитайского шелка. — Это самая лучшая.
Хайделинда поспешно накинула на себя рубашку, чтобы прикрыть тело от взгляда подруги. Она испытывала двойственное ощущение. Нельзя сказать, что ласки Сюннивы были ей неприятны, и в то же время она ощущала почти отвращение от того, что ее тело готово ответить на них. Если раньше, в монастыре, она воспринимала это как невинную игру, то теперь она испугалась возбуждения, рожденного объятиями Сюннивы. Хайделинда быстро надела серое платье с вышивкой и повернулась к подруге: