Он засунул огурцы в сандвич с колбасой и принялся жевать.
— А вообще неинтересно, — сказал он чуть погодя. — Вначале я думал: вот уж будет процесс так процесс, настоящая загадка для полицейских… Убивал или не убивал? И вдруг на-тебе, признался, сломался и все! Уж папаша Гарсия наверняка приложил тут руку. Что он мог поделать против таких улик?
Началось заседание, и Ольга заметила, что Луи улыбается, возвращаясь к себе за перегородку. Даже жандармы, казалось, с трудом сохраняют серьезный вид. Да, это было очень похоже на мужа: наверное, рассказал им какой-нибудь анекдот, позабыв обо всех своих неприятностях. Когда-то давно, после свадьбы, он хоть и бывал часто занят на работе, все же всегда находил время подурачиться как мальчишка.
Председатель вызвал свидетелей защиты. Тут Ольгу ждал настоящий сюрприз. В женщине, подошедшей к барьеру и звавшейся госпожой Мелуа, она с трудом узнала свою последнюю домработницу.
Женщина постарела, поседела, но вела себя очень раскованно и даже кивнула своему бывшему хозяину, что тут же отметили журналисты.
Сначала она отвечала сбивчиво, а потом речь ее потекла более плавно. Она говорила о своей бывшей хозяйке, и портрет получался совсем не лестный. Ольга так и застыла на скамье.
— Любила она вопить по любому поводу, из-за пустяков так орала, да и не только на меня. Ничего не терпела. А муж? Она его нарочно от себя отдалила. Да-да, нарочно. Эта женщина никого не любила. Детей не хотела, даже подруги у нее не было. Смеялась над полковничихой, что, мол, она по пятницам устраивает чаи.
Ольга опустила голову. Как-то позабыла она об этой женщине, а сейчас казалось, что тут обвиняют ее одну.
— Господин Прадье был такой несчастный! Он старался угодить ей, приносил цветы, подарочки. А она даже не брала, брезговала… Я помню, как-то нашла в мусорном ведре целую коробку шоколадных конфет. Их принес тогда господин. А она не захотела.
Прокурор выскочил из-за стола, будто хотел разорвать ее на части.
— Возможно, свидетельница забыла, что эту женщину, которую она сейчас обливает грязью, убили, потом разрезали на куски и сожгли в топке центрального отопления. И сделал это ни кто иной, как «бедняжка» господин Прадье!
Мэтр Гарсия тоже поднялся с места.
— Будет только справедливо, если мы восстановим правду о погибшей. До сих пор ее изображали настоящей святой. Кто изображал? Тот, кто ее не знал. Люди, хорошо ее знавшие, имеют на этот счет другое мнение. И это сейчас доказано.
Тут вмешался председатель.
— У вас еще будет время произнести свою речь, — иронически заметил он. — Пусть свидетельница продолжает давать показания.