Немо закричал.
Крик был таким громким, что мы едва не подпрыгнули от неожиданности. Потом крик превратился в пронзительный вой, тоскливый и жалобный, он поднимался все выше и выше. Немо обернулся — сначала только голова, потом плечи и торс — и я увидел его расширенные, полные ярости глаза и стиснутые зубы. Правая рука с мячом мелькнула в стремительном замахе, превратившись в размытое пятно, позвоночник щелкнул как хлыст — и Немо запустил мяч прямо в небо, почти вертикально вверх.
Я видел, как летит мяч, как он уносится в небо и становится темной точкой. Потом его поглотило солнце.
Немо упал на колени, по-видимому, крик и бросок отняли у него последние силы. Он щурился, очки криво сидели на его носу.
— Лови его! — крикнул Дэви Рэй, глядя в небо. — Вон он падает!
— Где? — спросил Джонни, выставляя вверх свою перчатку.
— Где ты его видишь? — спросил я, шагнул в сторону и попытался разглядеть мяч в сияющей голубизне.
Бен тоже смотрел вверх. Его рука в перчатке висела вдоль туловища.
— С ума сойти, — тихо проговорил он, — мяч исчез.
Мы ждали, глядя в небо.
Мы ждали, держа перчатки наготове.
Мы ждали.
Я взглянул на Немо. Он поднялся с земли и шел к дому, не быстро и не медленно, просто ему уже все было безразлично. Он знал, что ждет его в следующем городке и в другом, куда они переедут потом.
— Немо! — позвал я, но он шел дальше и даже не обернулся.
А мы ждали мяч, когда же он упадет к нам с небес.
Потом уселись на красную глинистую землю и смотрели на небо, где плыли кудрявые облака, а солнце склонялось к западу.
Все молчали. Никто не знал, что говорить.
Впоследствии Бен высказал предположение, что мяч, скорее всего, снесло в сторону ветром и он упал в реку. По мнению Джонни, мяч угодил в гущу птичьей стаи, изменил свою траекторию и потерялся. Дэви Рэй настаивал на том, что в самом мяче крылся какой-то дефект и что он, стремительно взлетая к небесам, просто разлетелся на куски, и мы не разглядели, как его обшивка и внутренности упали на землю.
А что думал я?
Я просто верил.
Мало-помалу сгустились сумерки. Мы с друзьями оседлали велосипеды и разъехались с бейсбольного поля по домам, распрощавшись с нашими летними мечтами. Наши взоры были теперь обращены в сторону осени. Я собирался вскоре рассказать кому-нибудь свой сон о четырех черных девушках, которые звали меня по имени, стоя под деревом с облетевшей листвой. Кроме того, мне предстояло прочитать перед целым залом свой рассказ о человеке, лежащем на дне озера Саксон. Нужно было также выяснить, что находилось в деревянном ящике, который Блэйлок Большое Дуло продал ночью на лесной дороге людям в белых масках за четыреста долларов.