— Понятно, — ответил Андрей, а про себя добавил: «Там же золота больше чем на Клондайке». — А ты сюда как добралась?
— Сначала на паровозе, который путейцев возит, потом на снегоступах. Тут недалеко, версты четыре.
«Да уж», — подумал Андрей, у которого с непривычки начали болеть ноги. А прошли-то всего — он оглянулся на едва заметные огоньки деревни — метров восемьсот.
— А далеко в лесу отряд?
— Нет, не очень. Правда, наши давно в деревню не ходят. Больше охотой живут.
— Что ж так?
— Мужиков тоже понять можно: узнают колчаковцы, что деревенские партизан подкармливают, пожгут все. Да и еды на двадцать мужиков не вдруг напасешься.
— А на фига они в красные пошли? Сидели бы себе спокойно, землю обрабатывали, ни в какие авантюры не ввязываясь. Красная армия уж сама как-нибудь с белыми разберется.
— Как знать? Колчаку кто только не помогает. И англичане, и американцы, и японцы, и чехи вот, и поляки, румыны, китайцы. Половина географии. Оружием снабжают, провизией. Сами за него воюют.
— Так и что, думаешь, под красными лучше будет, чем под Колчаком?
— Красные пока только обещают, землю всем, да мир, да хлеб. А белых мы уже повидали. Они целые деревни пороли, мужиков, баб, детишек малых. Всех. Расстреливали деревнями же. Вешали. По домам запирали да жгли. Глаза вырывали, кишки. Тут такое творится… — Она замолчала на полуслове.
— Понятно, помогают, значит, мужики Красной армии по мере сил? А дядя у тебя партизанским отрядом командует?
Она кивнула, не оборачиваясь.
— А родители где?
— Каппель, — коротко ответила она, и от слов ее повеяло могильным холодом.
«М-да, впору таким упырем детей пугать», — подумал Андрей, удерживая себя от следующего вопроса. Не надо девчонке душу травить.
Наконец добрались до леса. Ветер окончательно утих, разогнав перед этим тучи. Воздух стал тих и прозрачен. Снег под ногами заискрился в свете полной луны. Тени от ветвей легли на него причудливым узором.
— Господи, красота-то какая! — невольно вырвалось у Андрея.
— Что? — Девица остановилась так резко, что он чуть не наступил на концы ее снегоступов.
— Красота, говорю, — повторил Андрей, чуть не закашлявшись от попавшего в легкие холода.
Она посмотрела на него странно, мол, не поймешь этих городских, и свернула в узкую расселину, поначалу неглубокую, но круто уходящую вниз. Изредка прорывающаяся сквозь тучи луна высветлила сглаженные временем стены с нависающими над дорогой каменными глыбами. Они-то и задерживали основную часть снега наверху, не давая занести дорогу. Девушка присела на камень, отцепила снегоступы, ловко связала их вместе и закинула за спину.