— Высмотрел я место себе под мельницу, — объяснял старик сыновьям. — Всю Ключевую прошел — лучше не сыскать. Под Суслоном, где Прорыв.
— Что же, будем строиться, — согласился Галактион. — Мы проезжали мимо Суслона. Место подходящее… А только я бы лучше на устье Ключевой поставил мельницу.
— Далеконько отбилось устье-то, почитай в самой орде, — сказал старик, — а Суслон в самом горле… Кругом, как полная чаша.
Пораздумавшись, старик решил, что нужно съездить на устье Ключевой, до которого от Заполья не больше верст шестидесяти.
— Посмотрим, — бормотал он, поглядывая на Галактиона. — Только ведь в устье-то вода будет по весне долить. Сила не возьмет… Одна другую реки будут подпирать.
Емельян, по обыкновению, молчал, точно его кто на ключ запер. Ему было все равно: Суслон так Суслон, а хорошо и на устье. Вот Галактион другое, — у того что-то было на уме, хотя старик и не выпытывал прежде времени.
Поездка на устье Ключевой являлась одной прогулкой, — так было все хорошо кругом. Сначала старик не соглашался ехать на лошадях и непременно хотел идти пешком, но Галактион его уломал. Дорога шла правым степным берегом, где зеленым ковром расстилались поемные луга, а за ним разлеглась уже степь, запаханная только наполовину. И селитьба здесь пошла редкая. Похаять места, конечно, нельзя, а все-таки не то, что под Суслоном. Быстрою сибирскою ездой шестьдесят верст сделали в пять часов: выехали пораньше утром, а к десяти часам были уже на месте.
— Вот это так место! — проговорил Галактион, когда дорожный коробок остановился на мысу.
Действительно, картина была замечательная. Глубокий Тобол шел по степи «в трубе», точно в нарочно прорытой канаве. Ключевая впадала с левой стороны, огибая отлогий мыс, известный под названием Городища, потому что на нем еще сохранились следы старых земляных валов и глубоких рвов. Место слияния двух рек образовало громадное плесо, в котором вода сейчас стояла, как зеркало. Михей Зотыч долго ходил по берегу, присматривая открывавшуюся даль из-под руки. Он что-то бормотал себе под нос, крутил головой и, наконец, вырешил все дело:
— Какое же это место? Тут надо какую плотину — страшно вымолвить… Да и весной вода вон куда поднимается.
Он показал размывы берега, где черта водяного весеннего уровня была налицо.
— Тут надо каменную плотину налаживать, да и ту прорвет, — ворчал старик, тыкая своею черемуховою палкой в водороины.
— А я бы так не ушел отсюда, — думал вслух Галактион, любуясь местом.
— Ведь что только можно здесь сделать, родитель!
— Ну-ка, што? — поддразнил старик.