Вышла из-за камня, махнула рукой и помчалась вверх по тропинке. Интересно, догонит? Вот негодяй! Он даже и не пытается, просто бежит за ней и не старается настичь. И так, до самого домика. Вбежала в холл и замерла. Это что, в спальню, что ли мчаться. Как Яга каждый раз, как к Ярну прилетает? Нет, это, пожалуй, было бы слишком смело, она этого парня уже достаточное количество раз изумляла.
— Привет, Стёпа, — а вот и он вбежал под крышу, сейчас заграбастает и пусть сделает с ней всё, что угодно.
— Привет, Кнопка, — взял за руки и смотрит на неё жалобными щенячьими глазами. — Яга сказала, где тебя найти. И велела читать знаки. Это что, ритуал какой-то?
— Нет. Я ведь скрываюсь, а технические средства слежения нынче в любой шов на одежде можно затолкать. Так что я даже коптеру твоему на глаза показаться опасаюсь, как бы он не узнал меня, да не дал знать, кому не надо, — вот, вроде современный, грамотный парень, а не понимает элементарных вещей. Да сейчас звукозаписывающее устройство можно под почтовой маркой спрятать, а голос потом анализируется на раз. Это не говоря о том, что визоры — вообще полноценная станция слежения.
— Не стану спорить. А я и не знал, верить или не верить, уж очень картинка твоей гибели достоверно выглядела, даже анализ ДНК с обломков шлема был положительный, больше, правда, ничего не нашли, кроме остатков купола, один из спасателей сорвался, так его на страховке вытаскивали, но, вроде, не сильно ушибся. Тогда и поиски прекратили.
Вот оно что. Стёпка всё еще не верит в то, что она жива. Вернее, верит, конечно, логической частью сознания, а нелогической — не смеет надеяться. Такой вот разрыв у него внутри образовался. Лечить! Немедленно!
Выдала юноше робу — в тюках брошенной в складах ветоши нашлись чинибильные одёжки — и за работу. Трубы-то менять нужно однозначно. Но для этого весь этот старый хлам, не развалившийся только благодаря множеству покрывающих его слоёв краски, необходимо извлечь из каналов, выбить из стен, в которые они вмурованы, и вообще — работа не ждёт.
Она резала трубы лазером, он молотком выкрашивал штукатурку и шпаклёвку, потом они, взявшись вдвоём, вытаскивали это из узких мест и выносили из дома, выгребали, подметали, проталкивали шланги, и конца краю не было делам. Сегодня она впервые кормила его тем, что приготовила сама — отварной картошкой с солью и растительным маслом. А ужинать он не остался. И она не стала спрашивать, почему.
Это тоже ради неё, вернее, для сохранения тайны. Вот пропадал сыночек где-то весь день, вернулся голодный — значит, всё в порядке. Коптер сидел на пустынном островке, одежда лежала где-то, или висела, стало быть, на пляже нежился. А если вернулся без аппетита, тут и мысли могут всякие возникнуть, и вопросы разные.