— Так чем я могу вам помочь? — с улыбкой поинтересовалась она, приподняв левую бровь.
Чувствуя себя полной идиоткой, я сунула ей картонку из-под обуви.
— Вот — нашла птицу, это японский свиристель. У него что-то с лапкой.
Доктор Мидзутани взяла коробку. Пальцы у нее длинные, ногти коротко острижены и маникюра нет. Серебряное кольцо, но не на том пальце, на котором носят обручальные кольца.
— Заходите, осмотрим ее.
Следом за ней я прошла в заднюю комнату: полки, уставленные бутылками и склянками, две большие раковины, длинный стол. Доктор включила яркую лампу.
— Не вылетит птичка?
— Может, и вылетит. Крылья у нее целы, с лапкой что-то. Она не удерживалась на ветке, — сказала я и добавила: — Я живу недалеко, внизу у холма.
Доктор открыла коробку и внимательно осмотрела птицу. Свиристель, слабо попискивая, сжал поврежденную лапку. Доктор осторожно раздвинула коготки.
— Вот, видите? Левая лапка распухла и покраснела, между коготками — порез, а один коготок оторван.
Я удрученно кивнула.
— Может, за проволоку зацепился? — предположила доктор.
Проволочных заборов в нашей округе хватает. Вполне возможно, птица зацепилась именно за тот, что отделяет наш дворик от дворика Ямасаки.
— Выживет? — спросила я.
— Надеюсь.
Ветеринар смочила в воде кусочек ваты и протерла рану на лапке птицы.
— Ничего страшного. Наверное, заживет.
— А если нет?
Доктор еще раз осмотрела птицу.
— В вашем юном возрасте нельзя быть такой пессимисткой.
— Мне уже пятнадцать!
Доктор подняла брови, словно хотела сказать: ну что это за возраст!
— Птицы могут жить и с одной ногой. Вам, может, доводилось видеть голубей с отмороженными когтями? Ничего, как-то обходятся. Конечно, вашу птичку жалко, но порез у нее не страшный. Лишь бы не попала инфекция. Вообще-то птицы не боятся инфекций. Температура тела у них такая высокая, что опасные бактерии гибнут. Но на всякий случай мы введем ей антибиотик — это безболезненно.
Доктор шарила на полке, а птицу держала в руке, будто забыв о ней, как о привычной вещи, вроде любимого браслета.
— Если хотите, заберите ее. Сможете за ней ухаживать?
— Я?
— Конечно, вы. Вы ведь ее нашли. Я вас научу — дело несложное.
— Да у меня она погибнет — я что-нибудь не так сделаю. У меня даже растения не приживаются.
— Птица — не растение, — урезонила меня доктор Мидзутани. — Кстати, вы правша или левша?
— Левша, — удивилась я ее вопросу. Люди обычно полагают, что все должны быть правшами.
— Тогда дайте мне правую руку. В левой вам будет удобней держать шприц.
Я повиновалась. Она переложила птицу в мою ладонь, растворила какое-то лекарство в воде и, набрав жидкость в шприц, протянула его мне.