— Я постараюсь быть кратким и доступным, чтобы меня поняли и профессора.
— Весьма остроумное начало, — заметил Огородников. — Послушаем, что он скажет дальше.
Надежда Константиновна видела, что Ильич волнуется. На бледном лице горели глаза, ставшие из карих совсем темными, на крутом лбу блестели капли испарины. «Ну как ему не волноваться, — думала она, — ведь это его первое открытое выступление. Он так мечтал об этом!»
— Только что один из видных представителей Государственной думы, — продолжал Ленин, — присяжный поверенный Огородников утверждал, что буржуа и пролетариат связаны одной веревкой…
Владимир Ильич подошел к самой рампе, вгляделся в зал и тихо спросил:
— Есть здесь путиловцы?
— Как не быть? Есть! — ответило разом несколько голосов с балкона.
— Товарищи путиловцы, скажите, пожалуйста, вам приходилось видеть буржуа и рабочего, связанных одной веревкой, веревкой нужды, бесправия, угнетения, эксплуатации? Приходилось?
— Чего не приходилось, того не приходилось, — ответил пожилой путиловец под гул одобрения своих товарищей.
— Господин Огородников уверяет, — продолжал Владимир Ильич, — что либералы и рабочие, отданные на растерзание льву, объединяются для совместной борьбы. Отлично! Но как быть, если одни берутся за оружие, чтобы напасть на зверя, а другие, увидев на шее льва нагрудничек с надписью «Конституция», вопят: «Мы против насилия, бросайте оружие!» Вы верите, товарищи, в нагруднички? — спросил оратор, обращаясь к переполненному балкону.
Смех и рукоплескания были ответом на его слова.
Герасимов впился глазами в Карпова. «Неужели это Ульянов? По одежде — рабочий, но этот высокий лоб ученого? Другого такого нет».
— Мы слушали с вами ласковые речи кадетов… — продолжал Владимир Ильич.
Его прервал господин в сюртуке, с золотым пенсне на носу:
— Мы именуемся теперь партией Народной свободы.
— Подите вы! — вдруг рассердился Владимир Ильич. — Вы — партия мещанского обмана свободы. Военно-полицейская диктатура празднует свои бешеные оргии, экзекуции, и массовые истязания идут по всей России, а вы призываете к полюбовной сделке с царизмом, выступаете против насилий снизу. В феврале перед выборами вы обещали изгнать и отдать под суд преступных членов правительства, вы обещали созвать настоящую народную Думу. Почему вы не выполнили ваших обещаний?
Господин в золотом пенсне подскочил на месте:
— А кто вы такой? Кто вы — скажите-ка!
— Я — Карпов, — ответил Владимир Ильич и продолжал: — Может быть, многие из вас поверили, что кадеты — друзья народа и что они не собираются продать народную свободу царизму?