Неподалеку от жилья чародейки с гор бежал ручей. Его звонкая песенка пробивалась сквозь шорох листвы и скрежет ветвей на ветру. На этот звон и шел отряд Кощея.
Деревья расступились внезапно и открыли небольшую поляну, перечеркнутую тропинкой. Стена горы возвышалась над нею. К ней лепилась избушка, больше похожая на навес перед входом в пещеру. Плющ оплетал ее до крыши, делая мало отличимой от скалы. Подле росло два дерева — на их протянутых к небу ветках болтались на ветру расшитые узорами ткани и венки из высохших цветов.
Под деревьями играли две девочки. Старшей было около пяти лет, младшей — не больше двух. Увидев чужих людей, они остолбенели, потом разом пронзительно завизжали и ринулись в дом. Кощей поморщился. Старшая добежала первой и остановилась на пороге, а меньшая споткнулась, упала и разразилась плачем.
На ее крик вышла женщина в длинной рубахе грубого холста, со звериной шкурой на плечах. Ни оберегов, ни заговорного шитья на ней не было, но она строго взглянула на воинство Кощея — и полукровки разом попятились с поляны. Взгляд ее золотисто–карих, чуть раскосых глаз леденил кровь в жилах, заставлял согнуться и самую гордую спину, Макоши испугалась бы и сама Марена, особенно сейчас, когда она без колебаний двинулась на пришельцев, загораживая девочку собой.
— Пошли прочь, — сквозь зубы процедила она, и воины поспешили ретироваться.
Попятился и сам Кощей.
Взглянув сквозь него невидящими страшными глазами, Макошь подняла девочку на руки и понесла в дом, тихо уговаривая и лаская. На гостей она больше не обращала внимания.
Старшая девочка встретила ее у крыльца и уцепилась за подол. Она была некрасива — маленькие бесцветные глазки, большой рот, острые грубоватые черты лица, растрепанные грязно–рыжеватые волосы топорщатся в стороны. Она напоминала дитя водяного или болотной нежити, и улыбка ее казалась одновременно и пугающей и жалкой. Зато младшая, синеглазая, румяная, уже сейчас казалась настоящей красавицей. Но Макошь приласкала обеих девочек с одинаковой нежностью.
Младшая успокоилась, и Кощей решил, что настала пора обратить внимание чародейки на себя. Он шагнул вперед и кашлянул.
Макошь не подняла на него глаза, воркуя с дочерьми, но девочки обернулись на гостя. Подле матери они ничего не боялись, а потому старшая с любопытством уставилась на Кощея, посасывая палец, а младшая только крепче вцепилась в мать, как зверек блестя глазенками.
— Сделай милость, матушка, — заговорил Кощей как можно почтительнее. — Нужда у меня до тебя.
Марена предупреждала — Макошь не станет иначе вообще разговаривать или скажет что-нибудь такое, что потом и сама, даже если захочет, не изменит. Скажет, что ты умрешь через полдня, — и исполнится.