– А где твой муж? – спрашивает она. Не так-то просто найти тему, которая интересовала бы их обеих.
– На работе, где же еще! У нас ведь хозяйство крошечное, пятнадцать коров всего. Но ты, Элли, конечно, ничего в этом деле не смыслишь, у тебя совсем другая жизнь. Вот уж не думала, что ты когда-нибудь к нам сюда выберешься!
– Почему? Ты считаешь, что я уже полная развалина?
– Что ты, я вовсе не о возрасте, к тому же ты на три года моложе меня. Просто мы не встречались, с тех пор как я переехала на хутор, а если и виделись когда в Рейкьявике, то мельком. Письма я пишу редко, ты тоже мне не пишешь, где уж тебе.
– Я вообще не пишу писем, разве что в случае крайней необходимости, – говорит Элли. А Ханна продолжает:
– Да, так уж теперь заведено. Раньше, помню, мама вечно кому-нибудь писала. И сама всегда получала много писем. У нее была масса подруг, двоюродных сестер и братьев. И родных, конечно, тоже. В ту пору так было принято. Не представляю, откуда люди брали столько времени для писем. Как подумаешь – просто диву даешься. Ведь вкалывали-то не меньше нашего… То есть я имею в виду свою семью и тех, кого хорошо знаю. Тебе-то, надо думать, вкалывать не приходится, вы с Гвюдйоуном живете в достатке, верно?
– Ну, это как посмотреть… – Элли явно не расположена обсуждать этот вопрос. Ханна украдкой рассматривает ее. Красивая, моложавая, шикарно одета, и все же… Нет, видно, у каждого свои заботы, и у тех, кому но приходится думать о куске хлеба для себя и своих близких, они тоже есть.
– Как ваш мальчик, что он изучает? Я слышала, будто он начал занятия в университете? – спрашивает Ханна.
– Хм, начал, и боюсь, что этому началу конца не будет, – отвечает Элли и тотчас жалеет, что это у нее вырвалось. Схватив сумку, она достает пачку сигарет и зажигалку, предлагает Ханне закурить и закуривает сама. Ханна берет сигарету – подумать только, деревенская женщина! Раньше она не курила, Элли не припомнит, чтобы она когда-нибудь видела Ханну с сигаретой. Ханна не очень-то умело выпускает дым изо рта и говорит:
– Как ни странно, Элли, я начала курить, правда, нерегулярно, но года три уж наверняка. Сама по знаю, как я могла заразиться этой дурной привычкой, в мои-то годы. Никаких особых причин, в общем, пе было, скорей всего, обыкновенное любопытство, ведь кругом только и твердят: курение, мол, очень опасно. А может, я просто понемножку выживаю из ума, и это первый признак?
Ханна беззаботно смеется, выпуская дым в потолок. Элли рассеянно улыбается:
– Интересно, что в подобных случаях говорят психологи. Может, ты в тот момент была беременна?