Кузнецы переглянулись, и старший из них, отзывавшийся на имя Петро, с длиннющими седыми усами, обмотанными вокруг ушей, спокойным тоном ответил, что не имеют.
У Аркадия сложилось впечатление, что они и сами Юхима недолюбливали, а о силе характерника давно знали. И унижение собрата по ремеслу их, скорее, обрадовало, а уж никак не возмутило. У самого молодого, не старше Аркадия, кузнеца, так улыбка мелькнула, при виде зачарованного, выходящего из шатра Юхима.
Пробовали ли вы вести производственное совещание в помещении без мебели? Неудобно, но можно, скажете вы, и будете правы. Представьте теперь, что у вас отбита напрочь задница, разбиты в кровь локти и колени, поджившая корка на которых лопается от попытки сесть по-турецки, имеются в наличии синяки и ссадины чуть ли не на всей поверхности тела. А ещё, что вы вымотаны до предела, не пришли в себя от перемещения в прошлое, испуганы событиями в этом новом, совсем не кажущимся вам прекрасным, мире. Представили? Теперь прикиньте свой к.п.д. в подобных условиях. Аркадий на зубах, через не могу, всё вытерпел, ни разу не сорвался, сомневающимся в самых естественных для него вещах кузнецам, объяснял всё тихим голосом и спокойным тоном. И, вроде бы, что-то объяснить сумел. Иван палку перегибать не стал, при первых же положительных сдвигах заседание закруглил. К радости, не ахти какой бурной, сил на эмоции не оставалось, Аркадия. Наркотиков полностью снимающих боль, характерник Аркадию больше не давал.
— Нельзя! Душу потеряешь. Сейчас заварю травок, заснёшь от них, как миленький. И вреда душе не будет.
И, правда, заснул. Не сразу, конечно, поворочавшись и помучавшись немного, но заснул. Спал, кстати, как убитый. Сны, если и видел, то забыл.
Если уж не везёт…
25 березня, 1637 года от р.х
После таких передряг, которые выпали за последние двое суток на голову Аркадия, спать можно долго. Сутки, а то и больше. Если дадут. Ивану было жалко, как он себя сам назвал несколько раз, попаданца, но лагерь на этом месте оставаться вторые сутки не мог. Пришлось будить. Кому другому это было бы не так уж легко, человек в таком состоянии способен спать и под холодным дождём и под гремящими литаврами. Но характерник он, или, так себе, казачонок негодящий? Разбудил, причём, без всяких литавр.
Поднял стонущего, лепечущего непонятно что, иновременника и осмотрел ссадины и ушибы. Слава Богу, они все дружно начали подживать. Не напрасно больше половины времени при выучке характерника, уходит на изучение лекарского дела. Подействовали его зелья с присыпками и на человека из другого времени.