Чтобы продлить возможность мыслить как можно дольше, анатомы и механики разрабатывают замену для церебральных регуляторов. Новое устройство сможет поддерживать давление воздуха, питающего мозг, неизменно выше, чем давление окружающей атмосферы. После такого усовершенствования наше сознание будет работать всегда примерно с одной и той же скоростью независимо от степени уплотнения воздуха вокруг нас. Но это не значит, что жизнь не претерпит изменений. В конце концов, разница давлений сократится настолько, что наши конечности ослабеют, а наши движения станут вялыми. Тогда можно будет попробовать замедлить наши мысли, так чтобы физическое оцепенение не сильно бросалось в глаза, но из-за этого внешние процессы станут казаться ускоренными. Тиканье часов превратится в щебетание, движение маятника в бешеное размахивание, падающие предметы будут хлопаться на землю, словно выпущенные из пращи, волнообразные колебания промчат по канату, словно щелчок хлыста.
В какой-то момент наши члены перестанут двигаться вообще. Я не могу быть уверен в точной последовательности событий в самом конце, но рисую себе сценарий, согласно которому наш мыслительный процесс будет продолжаться еще какое-то время, так что мы будем оставаться в сознании, но неподвижные, как статуи. Возможно, мы сможем разговаривать, потому что для работы голосовых боксов требуется меньший перепад давлений, чем для движения конечностей, — но без возможности посетить заправочную станцию каждое высказывание будет уменьшать объем воздуха в легких и приближать нас к тому моменту, когда наши мысли замрут навечно. Будет ли предпочтительнее молчать, чтобы продлить способность мыслить, или же разговаривать до самого конца? Не знаю.
Возможно, кто-то из нас в те дни, когда мы перестанем двигаться, сумеет подключить свой церебральный регулятор непосредственно к дозатору заправочной станции, фактически заменяя свои лёгкие мощнейшими легкими мира. Если так, то эти немногие смогут оставаться в сознании вплоть до последних мгновений, когда давление окончательно выровняется. Последние единицы давления, оставшиеся во вселенной, будут израсходованы на поддержание мыслительной активности.
А потом вселенная придет к состоянию абсолютного равновесия. Всякая жизнь и всякие мыслительные процессы остановятся, а с ними и само время.
Но я питаю слабую надежду.
Даже если наша вселенная замкнута, возможно, она не единственная воздушная камера в бесконечной хромовой тверди. Я верю, где-нибудь существует другой воздушный карман, другая вселенная наряду с нашей, и, может быть, она даже больше по размеру. Вероятно, давление воздуха в этой гипотетической вселенной такое же, как у нас или выше, но с той же долей вероятности оно может быть гораздо ниже или даже там — настоящий вакуум.