Сара приостановилась:
— Так быстро?
Гэри взял ее под локоть и повел через комнату.
— Это всего на несколько часов, — объяснял он, провожая ее в комнату и закрывая за собой дверь.
Даже сквозь закрытую дверь все слышали плач младенца и громкий протестующий голос Сары.
— Может, нам пойти вниз, в зал? Проверим усилители, инструменты… — предложил Бэр.
И все разом бросились к лифтам.
— Все готовы?
Оставив жену с ребенком за кулисами, Гэри присоединился к музыкантам на сцене и окинул их критическим взглядом. Одетые в одинаковые черные смокинги, как было обусловлено в контракте, они выглядели несколько скованными и неловкими.
— Где Алекс?
— Не волнуйся. Я не сбежала. Хотя, должна признаться, эта мысль приходила мне в голову.
Они подняли головы и смотрели на нее, пока она шла к ним от противоположного края сцены. Несколько секунд никто не произносил ни слова. Как всегда именно Бэр в конце концов выразил то, о чем думали все остальные:
— Блестящие глазки, ты сногсшибательна.
Она улыбнулась:
— Я отвела душу в одном магазинчике обносок в Сан-Франциско.
— Довольно роскошные обноски, — заметил Кейси.
— Вам нравится? — Она крутанулась, чтобы они получше рассмотрели красное платье с блестками, которое обтягивало ее, как вторая кожа. Длинная юбка была разрезана до бедра. На ногах у нее были красные, усыпанные блестками босоножки.
— Если ты в этом выйдешь на улицу, тебя арестуют. — Джереми дернул ее за локон, а она в ответ сверкнула ослепительной улыбкой.
— Спасибо. Именно такое впечатление я и хотела произвести. Блеск и лохмотья.
— На тебе, блестящие глазки, и лохмотья будут смотреться роскошно. И в тряпках ты будешь элегантна.
Они вздрогнули, услышав голос ведущего.
— Вот оно, — сказал Гэри, ощущая напряжение, которое всегда охватывало его перед выходом. — Все по местам. Покажем им, на что мы способны.
Музыканты заняли свои места. Голос ведущего смолк, занавес пошел вверх. Музыканты даже не моргнули, когда прожектор ослепил их. Они уже были во власти волшебства сцены.
Мэтт откинулся в глубину мягкого кресла в кабинке и потягивал свой напиток. Завершив съемки своего первого фильма и готовясь приступить к утомительной работе по монтажу, он рад был короткой передышке.
Он приехал в Рено по просьбе отца, которого наконец убедили уйти в отпуск, и теперь он отдыхал от напряженных трудов. Его квартиру в Аспене заняла Элиза со своими друзьями. Замок в Гстааде, который предпочел бы Сидней Монтроуз, в эти дни оккупировал Дирк с целой армией приятелей-лыжников из Европы, которые шлялись с ним со времени его поспешного отъезда из Штатов.