— Мы слышали версию мальчика. Мы еще не слышали, что скажут об этом ваши дядя с тетей.
— Вы считаете, что Кип лжет?
— Я только хочу сказать, что мальчик может сказать все что угодно, чтобы остаться с сестрой, чья жизнь кажется ему такой роскошной.
— Кипа не роскошь привлекает. Я единственная могу дать ему любовь и защиту, в которых он нуждается. И я не собираюсь снова отпускать его.
— Суд позаботится…
— Прекратите. — Она прижала ладони к ушам и в отчаянии отвернулась. — Перестаньте убеждать меня, что о нас позаботятся другие. Всю жизнь я это слышала. Но я знаю правду: только мы сами можем позаботиться о себе.
Мэтт видел, что долгие часы напряжения начали сказываться. И Александра, и ее брат были на грани истерики.
— Почему Кип не может переночевать здесь, детектив Поттс? — спросил он.
— Потому что у меня приказ. — Полицейский крепко взял мальчика за руку и повел его к двери.
Алекс старалась не заплакать на глазах у младшего брата. Ей необходимо было быть сильной за них обоих.
— Что с ним будет?
— Его показания рассмотрят, и судья назначит слушание, чтобы определить, что для мальчика лучше.
— Где он будет сегодня спать? — спросила Алекс сквозь слезы.
— В приюте для подростков. Социальный служащий свяжется с вами завтра, мисс Кордей, и даст всю необходимую информацию.
Когда детектив с Кипом вышли из комнаты, Алекс оперлась на руку Мэтта, чтобы не упасть. Ее сердце колотилось так, словно она только что взбежала по лестнице, а в ушах звенело. Мэтт обнял ее и прижал к себе. Он чувствовал, как ее бьет дрожь, как она старается сдержать готовые прорваться рыдания.
— Пойдем, Алекс. Я хочу, чтобы ты поспала.
Она подняла на него глаза:
— Как я могу спать, когда Кипа только что увели?
— Сделай это ради Кипа, — говорил Мэтт, ведя ее в спальню. — Тебе надо поспать, чтобы ты смогла утром ясно соображать.
— Ох, Мэтт. Мне кажется, я не смогу вынести новой разлуки с ним. После всего, что он пережил, как они могут быть такими жестокими и отнять его у меня?
— Они его не отнимут, Александра, — пообещал Мэтт и поцеловал ее. — Я обещаю тебе, не отнимут. Мы будем бороться. И победим.
Мы. Она цеплялась за это успокоительное слово. Мэтт здесь, с ней. И он только что дал ей обещание. У нее вырвался долгий, медленный вздох, затем она опустилась на край кровати.
— Как мы будем бороться?
— В суде. — Мэтт поднял край одеяла и помог ей лечь.
— Но я подписала документ…
— Который тебя заставили подписать обманом, — мрачно возразил он. Устало потер затылок и подошел к окну. Ее довели до крайности. Теперь ей пора начать сражаться.