Сжимая куклу в руках, Бренди взяла обрез и вышла из фургона. Взобравшись на сиденье, сунула ружье себе под ноги.
— Давай, Сол! — крикнула она. Вожжи казались чужими в руках после долгого перерыва. Бренди положила куклу на колени и повернула к городу. Она надеялась, что сестренка уже спит.
У дома Кармел Бренди остановила Сол. Спрыгнув, она открыла калитку и поднялась на крыльцо. Бросив последний взгляд на глаза из пуговиц и волосы из ниток, она положила куклу на качалку, где Дейни обязательно найдет ее. Потом, не оглядываясь, Бренди поспешила к фургону.
Город погрузился в темноту. Только местами из окон лился свет. Бренди подняла воротник пальто и смотрела прямо перед собой, направляясь от города на юг.
Словно для того, чтобы стало еще хуже, пошел легкий снег. Бренди подумала: может, остановиться и повернуть назад, но знала, что не сделает этого. Боль в груди усиливалась с каждым шагом, который делала Сол. Бренди уже не хватало сестры. Как картинки в калейдоскопе, перед ее глазами мелькали сцены их жизни. Губы Бренди тронула улыбка: у них были и хорошие времена. Но, подумав это, она сразу поняла, что самым счастливым временем в ее жизни было пребывание в Чарминге.
Бренди снова подумала об Адаме. Даже снег не мог остудить жар, все еще горевший в ней от его прикосновений и поцелуев. Она никогда не пожалеет о минутах, проведенных с ним. Даже понимая, как все обернется, она бы ничего не изменила.
Адам сжал уздечку замерзшими пальцами. Снег начался каких-то полчаса назад, но видимость уже резко ухудшилась.
Он чертыхнулся и посмотрел на небо. Черно-серые тучи совсем закрыли луну. И только слабое свечение белого снежного покрова спасало от кромешной тьмы. Лошадь споткнулась и жалобно заржала. Было бы величайшей глупостью ехать в город. Он должен попытаться добраться до своей хижины, где сможет переждать метель.
Еще бы один час, и он смог бы провести ночь с Бренди. Но снег пошел так быстро, и признаков его конца не было. Адам надеялся, что Бренди спокойно переждет метель в своем фургоне. Когда он уезжал, у нее было достаточно времени, а ей не в первый раз переживать непогоду в своем ветхом жилище. Но он все равно не мог не беспокоиться о ней.
И его беспокойство все росло. Теперь, когда он поддался чувствам, которым так долго и отчаянно сопротивлялся, их невозможно было успокоить. Ему необходимо было видеть ее лицо, касаться ее щек, целовать ее губы. Адаму страстно хотелось обнять и любить ее.
Но перед этим он собирался обсудить с ней их отношения. Это будет нелегко. Ее отказ переехать к Кармел раньше не казался ему таким уж важным делом. Но через несколько часов его стала преследовать мучительная мысль. Если Бренди не может отказаться от жизни в балаганном фургоне, как сможет она когда-нибудь отказаться от своей цыганской жизни?