– Дядя Вир не расскажет вам, – заметила Элизабет. – Он всегда притворяется, что не слышит. Он так делал вид, когда мы пытались поблагодарить его.
– Я вас слышу, – подал голос Вир, проталкивая слова сквозь пересохшее горло. Он отвернулся от окна и увидел три пары подозрительно заблестевших глаз, сосредоточенно уставившихся на него.
– Боже, ну и суету вы устроили, – проворчал он. – Я любил паренька. Что еще я мог поделать, кроме как пободрствовать у его смертного одра? Чего, черт возьми, мне было терять? – Он сердито посмотрел на молодые личики, обращенные к нему. – Что за причуда у вас такая – делать из меня героя? Тошнит от этого, вот что. По вашей милости Гренвилл сейчас вырвет. Вот она, – добавил Вир, кивнув в ее сторону, – настоящий герой. Она помчалась спасать вас, хотя отроду вас не знала, а ей есть ради чего жить – учитывая, что она вышла за меня замуж. Она спасла ваши проклятые жизни, и вместо того, чтобы благодарить ее и обещать быть отныне хорошими девочками, вы принялись лепетать о том, что я там делал сто лет назад.
Эта грубая речь возымела желаемый эффект и встряхнула их. Проморгав и смахнув выступившие слезы, юные девы обратили взоры раскаяния к Лидии.
Послушные долгу они принялись благодарить ее за спасение своих жизней и клятвенно обещать вести себя впредь примерно.
– Оставьте этот вздор, – решительно прервали их Лидия. – Это выражение а-ля «мисс Невинность» срабатывало с лордом и леди Марс, но меня вам так легко не обвести вокруг пальца.
Ангельские выражения мало-помалу превращались в настороженные по мере того, как она продолжала:
– Невинные мисс не суют нос в чужие письма или не читают то, что не предназначено для их глаз. Вы сбились с пути и посмели совершить проступок. Послушным юным леди не следовало бы даже думать, как тайком сбежать от бдительных родных – не говоря уже о том, что осмеливаться сделать это в глухую полночь – не упоминая о том, что не только сбежать и не давать о себе знать, но и умудриться не показываться более недели. Пока я восторгаюсь вашей находчивостью и понимаю ваше безрассудство, рожденное из явно слепого поклонения вашему грешному дяде… – тут надежда начала проступать на юных лицах, – и совершенно очевидно, что за вами прискорбно из рук вон плохо смотрели. Можете быть уверены, такому положению дел пришел конец.
Строгий тон Лидии привлек внимание даже Сьюзен.
– Гав! – подтвердила она.
Надежда испарилась с якобы невинных лиц.
Девочки как по команде обратили умоляющие взоры к Виру.
– Мы не собирались причинить столько хлопот, – оправдывалась Элизабет.