– Мы только хотели быть с вами, – вторила Эмили.
– Да, но сейчас мы, как видите, единодушны, – заявил Вир. – Мы мыслим одинаково, Гренвилл и я, и идеи эти скорее ее, учитывая, что я мужчина, а значит, мыслей у меня не водится.
Его подопечные обменялись обеспокоенными взглядами.
Затем Элизабет сказала:
– Неважно. Мы хотим быть с вами. И неважно, сколь взыскательна тетя Лидия, по крайней мере, она смелая и с ней не скучно.
– Может, она научит нас, как сражаться, – просияв, заявила Эмили.
– Вот уж только не это, – застонал Вир.
– И как курить сигары, чтобы не тошнило при этом, – добавила Элизабет.
– Ни в коем случае! – воскликнул Вир. – Не могу представить более отталкивающее зрелище, чем курящие особы женского пола.
– Тогда почему вы подарили ей одну из своих сигар? – с невинным видом спросила Элизабет.
– Потому что… потому что она не такая, как все. Она просто сумасшедшая. – Он воззрился на девочек. – И я хотел бы знать, откуда вам это известно.
– Из «Сплетника», – ответила Эмили.
– Скандальная газетенка, – ответила Лидия на его непонимающий взгляд. – Ты – вечная тема на ее страницах. Однако у них работают превосходные репортеры. Их сведения обычно точны. Я и сама частенько использую их ссылки время от времени. – Ее задумчивый взгляд обратился к подопечным герцога. – Я не верю в то, что можно оградить молодых женщин от подлинной сущности мира. Что читаю я, могут прочесть и они… но это будет происходить в семейном окружении и обсуждаться. Что касается умения драться…
– Проклятье, Гренвилл.
– Даже юным леди следует познакомиться с основами мастерства, как защитить себя. С приличным сопровождением оно им не требуется – в этом лучшем из возможных миров. Но мир непредсказуем.
Девочки тут же повскакивали с мест и принялись обнимать и целовать герцогиню.
Вир увидел, каким теплом засветились ее глаза.
С ними хлопот не оберешься, и она это знала, и не могла быть счастливее.
Смерть отобрала у его жены материнскую и сестринскую любовь, но она сохранила свое сердце открытым. Она создавала семью для женщин, которые нуждались в ней, молодые и старые. Она построит семью для Элизабет и Эмили и с безграничной теплотой полюбит их, как любит его.
Он не был столь мудр. Потеряв тех, кого любил, он бежал прочь от оставшихся, тех, кого мог бы полюбить. Его обуревала ярость – он понял это несколько дней назад после ночных кошмаров о Робине. Мальчик предал его, умерев, как и Чарли в свое время. И Вир закрылся от него и от всего и всех, кто был с Робином связан.
Впрочем, безумный гнев скорби не единственная тому причина.