Вир понимал, что был трусом. В отличие от его жены, он боялся снова рискнуть. Страшился любви.
Как это свойственно ей, она заставала его врасплох, раз за разом. Подло, исподволь, отказываясь играть по правилам – вот какова ее, любви, работа.
И он, черт возьми, рад тому.
Он ухитрился сотворить обиженное выражение на лице и горестно заявил:
– Ох, как это на тебя похоже, Гренвилл, прибирать к рукам все привязанности вокруг. Мне что-нибудь достанется или это только удел чумных особ женского пола?
– Иди-ка сюда, – позвала она. – Мы поделимся.
Следующая среда застала Диабло на страницах «Аргуса» все еще смертельно истекающим кровью.
Его слуга Пабло, спеша к хозяину, поскользнулся в луже крови, свалился на него сверху и тут же принялся рыдать.
– Тьфу. Пшел вон. Ты, вонючая каналья. – Эти слова исходили от трупа.
От вони Пабло хозяин очухался столь же быстро, словно ему сунули под нос нюхательную соль. И в скором времени выяснилось, что смертоносная ложка прошла на несколько дюймов ниже сердца, и хотя из Диабло кровь лилась, как из резаной свиньи, но до смерти истечь он не успел. Ту капель, которую он слышал в бреду, устроило содержимое бутылки, опрокинутой Мирандой в пылу борьбы.
Если бы она не заехала Диабло в пах, когда воткнула в него ложку, от чего он упал на колени, то он мог бы устоять на ногах и умудрился бы поймать негодницу. А вместо того он грохнулся на землю и на время потерял сознание. В голове стучал молот, бок кровоточил, а уж нижние сферы, наверно, отбили напрочь, но сам-то он был жив. И пребывал в бешенстве.
Лондон возликовал и, с жадностью набросившись, продолжил чтение.
И когда история подошла к своему завершению, тот же Лондон единодушно издал вздох облегчения.
Настоящим злодеем пьесы оказался Орландо, что он и доказал впоследствии. Диабло, как положено всем героям, спас героиню, нашел «Розу Фив» и разделался со злодеем.
И герой с героиней отныне зажили долго и счастливо.
А в Эйнсвуд-Хаузе в библиотеке устроили громкое чтение заключительных глав.
При содействии своего кузена маркиза Дейна ее светлость оказала честь публике, включающей ее мужа, жену Дейна с сыном, Элизабет, Эмили, Тамсин, Берти, Джейнза, а также тех слуг, кому улыбнулось счастье оказаться в пределах слышимости собственных ушей.
Дейн появился в Лондоне и очутился у Эйнсвуд-Хауза в тот самый момент, чтобы стать свидетелем, как безжизненное тело его кузины вносят в дом. Он удерживал и успокаивал Эйнсвуда в углу спальни, пока врач оказывал помощь жене друга. Когда все закончилось, Дейн выскользнул вслед за доктором, оставив Эйнсвуда ссориться с женой.