Не успел одернуть себя за безнравственные мечты – зазвонил телефон. Вера?
– Това… Павел Павлович?
– Да, слушаю вас.
– Доктор Герасимов беспокоит, из Склифосовского. Я тут вашего коллегу подвел, простите великодушно. Если честно, я выходил из палаты, минут двадцать меня не было. А раненый мог очнуться, сказать что-то.
– Вы уверены, что мог очнуться?
– Вообще-то теоретически не должен бы… Но практически… У нас тут как-то мужик своими ногами пришел, голова у него болела. Так выяснилось, что он по пьянке на спор себе в голову позволил здоровенный гвоздь заколотить. Первый день думал – с похмелья трещит, второй день анальгин глотал. А на третий пришел сдаваться. Мы ему железо вынули, он ушел. Так что всякое бывает.
– Значит, если придется подписывать протокол…
– Подпишу, конечно, чего же не подписать. Помогать следствию – обязанность каждого…
Он еще что-то бубнил, но я вежливо закончил разговор. Так, интересно получается. Удивительно легкое дело досталось. Улики сами в руки плывут, покойники разговаривают, свидетели на ходу показания меняют. Очевидное – невероятное.
Решил выпить кофе, но банка была пустой. Пришлось пойти к Саше, у него всегда все есть. Когда я открывал стол своего заместителя, зазвонил телефон. Машинально снял трубку, даже не успел сказать обычное: «Шервуд слушает», а оттуда зачастили:
– Сан Саныч, алло! Игнатенко вас беспокоит.
– Это не… Алло, алло! Игнатенко? Всеволод Эмильевич?
– Ну да, Сан Саныч, какой же еще? Значит, так, все сделал, как договорились, никакой самодеятельности. Вахтер не подведет, так что никуда наш дурачок не денется. И щенка его найдем.
– Откуда вы звоните?
Это была чудовищная, непростительная ошибка с моей стороны. Я ведь не знал, на «ты» или на «вы» нужно было обращаться. Не знал – и все испортил. В трубке повисло тяжелое молчание, потом что-то звякнуло, будто стекло ударилось о край телефонной трубки, и в ней раздались противные гудки отбоя. Я осторожно положил трубку на стол и пулей вылетел из кабинета. Галя, конечно, трепалась по местному телефону. Пришлось прижать рычаг рукой и прервать беседу. Галя оторопела:
– Вы что, Пал Палыч?
– Галя, быстро узнай, откуда только что звонили по тому телефону. Ну, по черновскому. Непонятно?
Чертыхнулся и пошел звонить сам. Гале было понятно только то, что кто-то грубо вторгся в ее личную жизнь, а этого она не прощала.
Пришлось подождать, пока дежурные проделывали все необходимые манипуляции. Потом один из них перезвонил мне.
– Товарищ майор, установить номер полностью не удалось.
– То есть как не удалось? Из автомата звонить не могли, я сам снимал трубку, знаю.