Все чаще и чаще миссис Харрис находит для Розмари оправдания, если та что-то хочет или не хочет делать. Недавно устраивали ночной благотворительный концерт в пользу знаменитого старого театра в Ист-Энде. Розмари отказалась выступать, и не потому, что это неудобно, тяжело и невыгодно, а лишь потому, что миссис Харрис заявила: «Ребятам из Хэкни выкрутасы на сцене не нужны — они только и знают, что в телевизор пялиться. Лучше бы на эти деньги детскую площадку сделали. У меня там племянница живет, все знает». Как бы то ни было, миссис Харрис, если верить Розмари, сказала, что весь этот концерт — сплошное надувательство. На прошлой неделе, на званом обеде, друг Розмари Эрин возражал против этого и пытался — с большим терпением и тактом — переубедить Розмари. Она и слушать не стала. «Полно, милый мой, не болтай чепухи, — восклицала Розмари с серебристым смехом, накалывая на вилку пирожное (Розмари обожает „эти гадкие десерты“). — Ничегошеньки ты не знаешь о Хэкни, как и я. Миссис Харрис абсолютно права! Как всегда».
В душе досадуя на Эдвина, Фред возвращается к гостям и тут же видит, что Вогелеры не участвуют в общем веселье, а забились в уголок и успокаивают Джеки, а тот хнычет и пищит — будто скрипит выдвижной ящик.
— Дай я его возьму, теперь моя очередь, — говорит Джо, глянув на часы. С помощью Фреда на удивление тяжелый малыш в холщовой сумке перекочевывает на папину спину, и там хныканье и писк продолжаются с новой силой. — Надо дать ему печенье или что-нибудь вроде этого.
— Конечно. — Фред берет с тарелки канапе и счищает с него икру.
— Отлично. Кушай, мой хороший, — приговаривает Джо.
Джеки хватает печенье и неумело запихивает его в рот, осыпая крошками отцовский пиджак.
Пока Джеки спал на груди у мамы, его было почти не видно. А сейчас, когда проснулся и сидит за спиной у своего рослого отца, стал очень заметным в комнате и, на взгляд Фреда, смотрится довольно нелепо: спереди кажется, что у Джо две головы и четыре руки. Надо что-то предпринять. Мать когда-то учила Фреда, что, если гости пришли вместе, нельзя им стоять в сторонке и болтать друг с другом — нужно их разделить.
Решив начать с самого простого, Фред отводит в сторону Дебби и представляет ее одной писательнице как «американскую феминистку». («Неважно, что говоришь, когда представляешь людей друг другу, — учила Фреда мать, — главное, начать разговор».) Потом, чтобы не вести своего двухголового, четырехрукого, усыпанного крошками приятеля через всю гостиную, Фред знакомит Джо с театральным критиком, телеведущим и известным занудой, который стоит рядом, у камина, — под видом того, что Джо — гость из Америки, которому интересно узнать, какие спектакли стоит посмотреть в Лондоне. Вот и хорошо, — думает Фред и отправляется на поиски Розмари, а заодно и чего-нибудь выпить.