— Понимаю. — Винни окинула взглядом огромный зал — сияние ламп, малиновый бархат, ярусы позолоченных лепных балконов — и снова взглянула на Чака и его кожаный галстук-ленточку. Ей показалось, будто столкнулись два мира. — И вы, значит, встали на путь истинный?
— Можно и так сказать. — Чак неловко хохотнул. — Короче, вернулся я из армии, но дома надолго не задержался. У меня были льготы для поступления в университет, экзамены в инженерный колледж я сдал хорошо, ну и подумал — черт возьми, почему бы и нет?
— Почему бы и нет? — повторила Винни, думая о том, какими неисповедимыми путями этот несчастный безработный, бывший преступник из оклахомской глуши очутился рядом с ней в «Ковент-Гардене», и о том, как ей повезло родиться в образованной, любящей, непьющей и состоятельной семье.
После вечера в опере Чак мало-помалу перестал казаться таким жалким. Ему было скучно и грустно, а потому он готов был идти куда угодно, есть что угодно и смотреть какие угодно достопримечательности. Кое-что ему нравилось, кое на что просто любопытно было взглянуть. К примеру, после «Фиделио» он сказал: «Здесь все, конечно, не так, как в жизни, но если б можно было, когда дела плохи, постоять и покричать, то всем пошло бы на пользу. Мой дед так и делал. Бывало, если его разозлить не на шутку — бросит все дела и ну крыть всех без разбору. Минут десять-пятнадцать бранится, пока не задохнется».
Винни слегка смущало, что Чак каждый раз платил за их развлечения, да еще и благодарил ее. С самого начала он по ошибке решил, что Винни добрая и отзывчивая. Это заблуждение родилось, когда они летели в Лондон (хотя на самом деле Винни всего лишь пыталась избежать разговора с ним), и укоренилось, когда Винни дала пару нехитрых советов насчет родословной. «Вам только кажется, что я добрая», — хочет иногда сказать Винни, но сдерживается.
Пусть Чак в ней ошибся, но Винни со временем поняла, что он не так уж глуп, просто недостаточно образован, а в ее понимании — вовсе невежествен. Зато хотя бы готов учиться. Чак почти ничего не читал, и Винни решила начать с азов, с детской классики — Стивенсона, Грэма, Барри, Толкиена, Уайта. Стала покупать ему книги, чтобы у него были приличные издания, а заодно в благодарность Чаку за ужин и за билеты в театр, которые он исправно покупал.
Появляясь с Чаком на самых интересных спектаклях, фильмах, концертах и выставках, Винни, конечно, рисковала наткнуться на кого-нибудь из лондонских знакомых. И в самом деле, уже во время третьего их выхода в свет — в Национальный театр — они встретили Розмари Рэдли. Винни с тяжелым сердцем представила ей Чака и увела его, как только позволили приличия. Как и следовало ожидать, Чак сказал потом: «Ни дать ни взять настоящая леди. Хоть одну аристократку встретил в Англии! Надо же, еще и красотка».