— Ничего. — Винни протягивает Барби носовой платок — свой она, похоже, потеряла.
— Спасибо… Сейчас пройдет… — Барби громко сморкается в льняной платок ручной работы. — Со мной ничего страшного. Я почти не плакала. Только вначале, когда мама получила телеграмму, да в самолете. Да еще потом, с пеплом.
— С пеплом? — переспрашивает изумленная Винни.
— Да. То есть с прахом. Понимаете, мама решила, чтобы папу прямо здесь кремировали. А что, говорит, еще делать? Профессор Джилсон все устроил, он такой добрый. Он узнал, что случилось, только когда мама позвонила, и тут же связался с больницей и вместе со студентами обо всем позаботился. Нашли, где мне остановиться, встретили меня на вокзале. Так помогли, честное слово. Папа им и в самом деле был очень дорог. Я такая дурочка, вовсе не знала, что делать, но они помогли все устроить, заплатить по счетам, разобрать папины вещи — что отослать домой, а что раздать.
— Правильно, — говорит Винни, стараясь не представлять подробностей.
— Обо всем позаботились, честное слово. Кроме праха. Очень странно получилось и страшно. Профессор Джилсон оставил его мне. Я-то думала, прах будет в большой серебряной урне, а оказывается, ничего подобного. — Барби всхлипывает, умолкает.
— Ничего подобного, — напоминает Винни.
— Да. Мне дали… знаете, такую вощеную картонную коробку, как из-под мороженого, точно такого же размера. А внутри полиэтиленовый пакет, и в нем светло-серый порошок, вроде соевой смеси. Не верилось, что это все, что осталось от папы… горсточка пепла. — Барби снова всхлипывает. — Я не знала, куда это девать, — продолжает она. — Можно ли провозить пепел в самолете. То есть, а вдруг будут проверять на таможне? И в чемодан с одеждой не положишь, понимаете? — У Барби вновь на глаза наворачиваются слезы. — Простите меня. Я такая дурочка.
Постоянные уверения Барби в собственной глупости понемногу выводят Винни из себя. «Перестаньте называть себя дурочкой, — хочется ей сказать. — Не может выпускница Оклахомского университета быть настолько глупой».
— Ничего страшного, — говорит Винни вслух. — В общем и целом вы все сделали правильно.
Невольно Винни начинает казаться, что Барби — вовсе не дикарка, не варвар, а скорее невинная жертва вандала-мамаши. Кто еще мог внушить дочери, что та дурочка?
— Ну и когда я позвонила домой, мама велела пепел развеять где-нибудь, — продолжает наконец Барби. — И профессор Джилсон отвез меня за город, в любимое папино место. Ничего особенного, просто лужайка на склоне холма. Ее хозяином вроде когда-то был кто-то из папиных предков. Место и вправду хорошее, тихое такое. И профессор Джилсон сказал, что эту лужайку, скорее всего, никогда не застроят, потому что далеко слишком и склон очень крутой. Перелезла я через забор по таким деревянным ступенькам… перелезла и ушла подальше в поле. Высыпала пепел в высокую траву, в цветы. Надо было его разбросать посильнее, наверное, но я так плакала и руку не могла просунуть в пакет. Мне казалось, это грубо, понимаете?