Когда Винни было двенадцать, ее родители неожиданно переехали в город. В новой школе Винни перевели на класс старше, и она внезапно потеряла все самое главное в жизни и превратилась в несчастного подростка — в низкорослую, прыщавую, плоскогрудую, невзрачную «зубрилку». Боль от этого превращения навсегда осталась в ее душе.
И все-таки Винни не пришлось расставаться с детством навечно. Это вовсе не обязательно — считает она про себя и нередко заявляет вслух. Главная мысль всех ее лекций, книг и статей (иногда она выражена напрямую, а еще чаще между строк) — что детство нужно хранить и беречь: «Мы должны лелеять ребенка, который живет в каждом из нас». Мысль эта, разумеется, не нова, но она лежит в основе профессии Винни.
Облака, похожие на грязное белье, сгустились над головой, школа — закопченное кирпичное здание викторианской эпохи, чем-то напоминающее замок, — осветилась предзакатными лучами. Прыгалка уже не рисует в воздухе волшебный шар, она повисает, снова превращаясь в обрывок бельевой веревки. Девочки собираются уходить, и Винни уточняет у них только что услышанные стишки, благодарит девочек, записывает, как их зовут и сколько им лет. Прячет записную книжку и идет следом за детьми по холодной, сумрачной игровой площадке, кутаясь в пальто и мечтая о чашке чая.
— Эй! Эй, миссис!
Девочка, окликнувшая Винни, стоит у закопченной, изрисованной кирпичной стены, в узком проходе, ведущем от школы на улицу. Она постарше, чем девочки с прыгалкой, — лет двенадцати-тринадцати на вид, — худая, одета бедно и в то же время вызывающе. Засаленный, когда-то розовый вязаный жакет, школьная юбка и красная с черным футболка с названием какой-то рок-группы. Лицо у нее бледное, короткие волосы выкрашены в противный розовато-лиловый цвет, как меховые игрушки, которые выигрывают (а еще чаще не могут выиграть) на праздничных базарах.
— Да? — отзывается Винни.
— Хотела вам кое-что сказать. — Девочка хватает Винни за рукав пальто. — Мне сестра говорила, вам нужны стишки. Те, что нельзя рассказывать учителям. — Девочка хитро улыбается, обнажая неровные, некрасивые зубы.
— Я собираю разные стихи, — вежливо улыбается Винни. — А в классе, где учится твоя сестра, я сказала, что мне нужны всякие, в том числе и не совсем приличные, которые они стесняются рассказывать.
— Во-во, я об этом. Я таких много знаю.
— Очень хорошо, — отвечает Винни, которой теперь придется забыть о чае. — С удовольствием послушаю. (Девочка молчит.) Расскажешь мне?
— Может быть. — Недетская хитрость искажает прыщавое личико. — Сколько дадите?