— Ты будешь любить меня, Шон? — едва слышно спросила Лора. Ему это показалось или она и вправду произнесла эти слова?
— Лора, ты нужна мне больше всего на свете! И не только ради постели, поверь мне. — За этим последовал поцелуй — требовательный и откровенный, он длился и длился, пока Лора не отстранилась. Шон неохотно оторвался от нее и стал легко касаться ее губ своими, словно упрашивая о продолжении.
— Но и ради этого тоже? — почти умоляюще спросила она.
— О Боже, да! — Шон распахнул ее халат и ощутил мягкую тяжесть ее груди. — Ты хочешь? — пробормотал он, уткнувшись губами в ее шею. — Скажи, что ты этого хочешь прямо сейчас.
— Нет, я думала, что мы подождем до темноты.
Эти сказанные полушепотом слова заставили его остановиться — он не понял, серьезно она говорит или нет.
— Дурачок. — Тихо засмеявшись, Лора дрожащей рукой коснулась его запонки. — Может быть, мне аннулировать разрешение? Я что, все должна делать сама? — Ее заалевшие от поцелуев губы приоткрылись, а ресницы опустились и снова взлетели вверх — это было явное приглашение к действию.
— Ты со мной заигрываешь? — произнес Шон. Его охватила боль сладостного предвкушения.
— Я тебя дразню, — шепотом ответила она.
Он подхватил ее на руки, осторожно уложил на кровать и накрыл ее губы своими. Лора издала нетерпеливый возглас, который словно бальзамом пролился на его сердце. Он нужен Лоре. Она хочет его.
Ее теплый, женственный аромат смешивался в его сознании с нежностью ее кожи, вздохами, сладостью ее губ, и Шон радостно отдавался во власть этого пьянящего наваждения. Он стал стягивать с нее и с себя одежду, чтобы их ничто не разделяло. Пылкие просьбы и обещания любви звучали в промежутках между обжигающими поцелуями, но за всеми страстными желаниями таился страх — как бы вместе с телом не обнажить и душу, оставив ее беззащитной перед возможным предательством. Но ведь они доверяют друг другу. «Доверие» — это слово эхом отдалось у него в голове. Он принимал Лорино доверие, а в своем ей отказывал. И Шон повторял снова и снова:
— Я люблю тебя, Лора. Люблю.
Ее груди, полные и упругие, словно отзывались на его горячие прикосновения, на его поцелуи. Тонкие руки Лоры с удивительной силой обнимали его, прижимали к себе, а нежное тело принимало его так, будто создано для этого, и он знал, что не ошибается. Лора предназначена ему с самого рождения. Она — единственная. Та любовь, которую он искал всю жизнь.
— Я люблю тебя, — резким шепотом повторил он, отчаянно стремясь поскорее завладеть ее телом и душой.
Шону очень хотелось, чтобы она лежала спокойно, но Лора отзывалась на каждое его движение, забирала и отдавала, повергая его в такую бездну наслаждения, что он издал громкий возглас. Охваченная дрожью, она сжимала его в своих объятиях, выгибаясь ему навстречу, пока он не оторвался от нее в судороге экстаза.