В переполненном трамвае о взрывах толковали в полный голос, а кто-то особо неосторожный крикнул, что Совдепии конец приходит. Через час должны прилететь аэропланы с Ходынского поля и начать бомбить Главную площадь. Потому, мол, и парад отменен.
Бывший замкомэск слушала трамвайную болтовню без всякого доверия, но все-таки успела пожалеть, что оставила оружие дома.
Первомайский парад никто отменять не собирался, о чем Зотова узнала у первого же встреченного в Александровском саду сослуживца. Молодой парень из Общего отдела, по случаю праздника щеголявший в новом пиджаке с красной розеткой на груди, к слухам отнесся без всякого интереса, уточнив, что в депо Савеловского вокзала столкнулись два паровоза, взрыв же произошел на МОГЭС, что едва ли должно удивлять. Городская электрическая станция, возведенная «Обществом электрического освещения 1886 года», с того самого года ни разу серьезно не ремонтировалась. Если и диверсия, то не бог весть какая.
Авиации же на параде и вправду не будет. Кто-то из летунов высокого ранга попал на Лубянку, и командование решило на всякий случай перестраховаться.
Под такие разговоры Ольга добралась до Боровицких ворот. Предъявив пропуск, поглядела на часы и поспешила к Сенатскому корпусу, рядом с которым собирались приглашенные на почетную трибуну. Возле забитых крест-накрест дверей Архангельского собора-усыпальницы к ней подошли двое в штатском в сопровождении стрелков охраны.
— Ваши документы, гражданка!
Так и арестовали. Под конвоем довели до Сенатского корпуса, но не к главному входу, а к торцевому, где народу меньше. Здесь Ольгу ждали. Товарищ Иван Москвин забрал у одного из штатских документы, бегло пересмотрел, шевеля белыми бровями.
— Гражданка Зотова! Вам известно, что час назад в Петрограде убит товарищ Зиновьев?
Бывший замкомэск взгляд выдержала, но вот с голосом не совладала, хрипом зашлась.
— Нет, не известно.
Москвин скривил губы злой усмешкой.
— Не доложила еще, значит, агентура… Гражданка Зотова! Если вы имеете что сообщить о намеченных в Столице антисоветских выступлениях, сделайте это сейчас, не откладывая. В этом случае вы можете рассчитывать на некоторое снисхождение.
При этом поглядел так, что и слепой бы догадался: ни о каком снисхождении речи нет и быть не может. Разве что папиросу позволят выкурить напоследок. Ольга, превозмогая смертную оторопь, выдохнула из последних сил:
— Требую встречи с товарищем Каменевым! Меня без ордера задержали, незаконно это!..
Белесый, покачав бритой головой, бросил сквозь зубы:
— Со стенкой встретишься, сволочь белогвардейская!.. Уводите!