— Он мне ничего не говорил.
— Как там Бишоп?
— С чего такой внезапный интерес к моему мужу? — с подозрением спросила Лаура.
— Я всего лишь хочу убедиться, что он хорошо заботится о моей младшей сестренке.
— Как всегда.
— Правда?
Раздраженная, Лаура крепче стиснула трубку:
— Грейс, по-твоему, мы слишком поспешили со свадьбой. Возможно, ты права. Может, следовало немного подождать, чтобы лучше притереться. Но ведь мы любим друг друга. Так и получаются пары.
— Ты собираешься сказать ему о том, что не хочешь приемного ребенка?
— Я уже сказала.
Грейс вздохнула:
— О, дорогая, надеюсь, вы примете правильное решение.
Лаура приготовила на ужин жаркое с разными гарнирами, салатами, соусами, в том числе и с розмариновой подливкой. Когда после десерта Бишоп ушел в свой кабинет, она постаралась не расстраиваться. Просто он тщательно избегает неприятной темы.
Она загрузила посудомоечную машину и перед сном отправилась в душ.
Лаура поставила себя на место мужа и все тщательно проанализировала. Бишоп старается держаться в стороне, поскольку считает, что она не совсем здорова. Это в чем-то похоже на ерунду с усыновлением, которую он вбил себе в голову. Но переубедить его невозможно, и ей придется смириться.
До поры до времени.
В ванной Лаура сняла с головы повязку и стала разглядывать себя в позолоченном зеркале. Простая царапина. Никакой головной боли. Она, честно говоря, думала, что при падении с высоты шесть футов на речные камни ран будет много.
После горячего душа молодая женщина тщательно высушила волосы, припудрилась любимой пудрой Бишопа и накинула сиреневый пеньюар, который надевала только в медовый месяц в Греции.
Войдя в спальню, Лаура кинула взгляд на часы. 8.43. Потом глубоко вздохнула и уверенно, скользящей походкой спустилась в холл. Но Бишопа в кабинете не было. Она нашла мужа на веранде. Он прислонился к колонне и наблюдал за бесчисленными звездами на ночном небе.
Лаура подошла, обняла его за талию, прижалась щекой к широкой спине. Его уникальный запах наполнил ее легкие и забрался под кожу. Она закрыла глаза и запечатлела в памяти этот запах… момент… навсегда.
Бишоп, должно быть, слышал, как она подходит. Но не шевелился до тех пор, пока она не обняла его. Однако, как только женщина принялась ласкать его торс, он сжал ее руки.
— Холодновато здесь, — произнес он тем низким голосом, который Лаура так любила.
Она усмехнулась:
— Не замечаю.
Потом она встала перед ним. Он открыл, было, рот, но она приложила палец к его губам:
— Ничего не желаю слышать об указаниях врача. И мне не холодно. Во всяком случае, пока ты рядом.