Лаура подавила вздох и нахмурилась. Никаких слез не было. Узнав о результатах теста, она расстроилась, однако была рада, что не подвергла младенца опасности. Она вспомнила, как счастлива была, увидев мужа, но удивилась его странному поведению, тому, что Бишоп не заключил ее в объятия и не увез немедленно домой. А когда они оказались дома, потребовалось время на то, чтобы он оттаял. Но прошлой ночью Бишоп, как всегда, был любящим мужем.
Так откуда непонятное ноющее ощущение? И это странное высказывание Роберта Харрингтона…
— Лаура, тебе плохо?
Низкий голос Бишопа вернул ее в реальность. Он напряженно, сдвинув брови, смотрел на нее. Прозвенел звонок, приглашая зрителей занять свои места.
Чувствуя себя немного не в своей тарелке, Лаура поставила на ближайший выступ свой бокал.
Плохо ли?
У нее немного кружилась голова, но она улыбнулась:
— Все прекрасно. Я жду продолжения балета.
Бишоп предложил ей руку. Она гордилась, когда шла рядом с ним. Люди обращали внимание на ее мужа. И не только потому, что он выглядел как звезда. От него исходили некий жар… огонь… вибрирующее тепло и… опасность. Люди чувствовали, что Самюэлу Бишопу лучше не попадаться на пути.
— Ты плохо поела, — сказал он, когда они поднимались по покрытой ковром лестнице. — Когда вернемся, закажем ужин.
Честно говоря, Лаура была не прочь отправиться прямиком в пентхаус, заказать вина, фруктов, целый круг твердого сыра и всю ночь заниматься любовью. С другой стороны, ей хотелось в полной мере насладиться великолепным вечером. Бишоп прав. Им надо чаще появляться на людях.
— Давай после спектакля прогуляемся пешком, — предложила она. — Мы могли бы где-нибудь остановиться и перекусить.
Бишоп с сомнением взглянул на ее каблуки:
— В этих туфлях?
Лаура, дразнясь, толкнула его в бедро:
— Такими туфлями надо хвастаться.
Он еле заметно улыбнулся.
Лаура не хотела говорить мужу, что не помнит, когда и где покупала туфли… и сумочку. Что забыла, как сняла кольца перед поездкой в больницу. И, возможно, не следовало говорить, что она похудела. Но это все мелочи. Однако не исчезало ощущение потери… как будто чего-то не хватало…
Когда опустился занавес и стихли аплодисменты, они с Лаурой спустились по ступенькам оперы и пошли вдоль океана.
Вечер был полон жизни — играли уличные музыканты, везде толпились туристы, для полуночников были открыты рестораны.
Лаура как раз хвалила приму-балерину за последний акт, когда Бишоп замедлил шаги возле уличного кафе.
— Тебя еще держат каблуки? Ногам отдых не требуется? — поинтересовался он.
— Предлагаю заказать творожный пудинг с шоколадом.