Кати не было, некому было ответить на дурацкий вопрос: «Зачем?» Некому было извиняться и пытаться все вернуть – дружбу, веру в человека. А раз нет, то и не надо. Сергеенко не было, и решения не было. Ира опять смотрела на одноклассников, мазала взглядом по лицам. Хихикали Ленка и Вава. Чего они хихикают?
Класс зашевелился. По этому движению стало понятно, что урок закончился.
– Лешик! – пропела Лена.
Даже не смешно. Сейчас Щукин прибежит к ней на задних лапках, тапочки в зубах принесет. Сколько можно?
– Чего уставилась?
– Хочу и смотрю, – дернула плечом, встала. Чего эта Курбанова к ней докопалась?
– Завидно? Своего парня нет, за чужими бегаешь?
Быстро глянула на Щукина. Он стоял рядом, смотрел в сторону, прижимал к себе рюкзак. Его подозвали, он подошел. Его спросили, он рассказал – куда возил, зачем, что было потом. Про «потом» нафантазировал, конечно, но в целом угадал. О том, что никого нет.
– Для кого чужой, а для кого и ничей.
– Это ты о чем?
– О некоторых, что готовы с земли подбирать. – Что говорит? Кому? Слова сыпались из Иры дождем. – Надоел уже зоопарк, что ты здесь устраиваешь.
Лицо Ленки напряглось. Она шевельнула челюстью, словно проверяла сохранность зубов во рту.
– А у тебя жизнь веселая? Оригинальная вся такая со своей придурочной Сергеенко.
Хотелось смеяться. Иру вдруг затрясло от возбуждения. История повторяется. Кто-то ей это уже говорил. Кажется, сестра. А если говорят двое, значит, так и есть.
– Пооригинальней некоторых! – Злые слезы подступили к переносице.
– Ты от Щукина-то чего хочешь?
Громко захлопнул свой ежедневник Парщиков. Лешка кривился. Ему этот разговор не нравился. А о вчерашнем рассказывать Курбановой нравилось? Трепло!
– Пойдем, – попытался прервать разговор Щукин. Но Ленка легко увернулась от его рук.
– А чего пойдем-то? Если ты хочешь с ней остаться – оставайся! Будете вместе сказки придумывать!
Голова стала неожиданно ясной. Ответные реплики подбирались легко. Она ненавидела сейчас Курбанову всем сердцем. Ненавидела за то, что в Ленке, видимо, от рождения была заложена правильная схема, что она могла по ней жить. Ире же ничего такого не выдали. И теперь она шарахается по нехоженым дорогам, обреченная проваливаться в ямы вечных ошибок.
– Не нужно мне твое счастье! Жрите ложками. У Парщикова добавки попроси.
– Что?
Черты лица у Курбановой заострились, кончик носа побелел. Ира пропустила тот момент, когда Ленка кинулась на нее с кулаками. Острая боль в груди и лице заставила увернуться, выставить вперед руки.
– Все в чужие игры играете! Ничего своего! – кричала Ира, пытаясь отпихнуть от себя Ленку. Но Курбановой стало слишком много. Она заполнила собой все вокруг.