– Ладно, вези своих бабочек. – Все проблемы нужно решать поступательно.
Согласилась, забыв, что понедельник – это завтра. И наступило оно стремительно. Ночь промелькнула – и вот они, бабочки.
– Нет таких преград, которые мы не могли бы перед собой поставить! – бодро сообщил Митька, внося в квартиру белую коробку, перевязанную алой лентой. На ней красовалась надпись «Мир бабочек». Так и виделась внутри упаковки самая настоящая вселенная, где живут только легкокрылые насекомые.
– Мы успешно боремся с трудностями, которые сами себе создаем, – завершил Митькину мысль Щукин.
Его не ждали. Какого черта он вообще сюда пришел?
Парщиков дернул ленточку.
– Все в порядке! – неуверенно заявил он. – Пару дней с ними повозишься, потом школа, в четверг отмечаем твою днюху – и ты свободна.
Щукин тянул губы в улыбке. Что ему из Митькиного изречения больше всего понравилось, осталось загадкой.
В большой белой коробке лежало несколько плоских треугольных контейнеров поменьше. Кипенно-белый картон резал глаз – до того он был невозможен в этой квартире, где все заставлено кроватями и шкафами, где каждый сантиметр занят вещами, где преобладают черные и коричневые цвета. Для такой коробки нужен простор. Огромный светлый зал с зеркалами напротив высоких окон и блестящий паркет.
Маленькие упаковки тоже были завязаны ленточками. Митька тихо чертыхался, воюя с непривычным материалом. Лешка хмыкал.
– Не рви, – пыталась отобрать у него коробку Ира. – Как потом дарить будешь?
– Я новые куплю, – сопел Парщиков, разрезая ленточку перочинным ножом.
Коробка открылась. Из-под крышки показалась огромная черная бабочка с желтым пятном у основания крыльев. Она дернулась, расправляя крылья, перебралась из упаковки на край картона. Толстое полосатое тельце недовольно подергивалось. Один усик пошел вверх. Она словно искала, кто главный виновник того, что ей так долго пришлось сидеть в заточении. Бабочка смотрелась инопланетянином-мутантом – до того невозможна она была в Ириной квартире. Вот она сейчас повернется, упрет лапки в миллиметровую талию и спросит: «Ну, и кто все это устроил?»
Бабочка коротко взмахнула нереально огромными опахалами и перелетала из коробки на зеленого плюшевого зайца. Ира ахнула.
– А еще она будет гадить, – с удовольствием откомментировал перемещение насекомого Лешка. – Летать и гадить.
Во второй коробке сидела белая бабочка с нежно-желтым переливом у основания крыльев, с черной паутиной прожилок.
«Аврора», – наконец-то нашла, где пишут имена бабочек, Ира. А предыдущую, тогда получается, зовут Александрия. Следующим был Эльф. Бабочка светилась изнутри. Крыло ее переливалось от черного до благородно-зеленого, посередине шла ядовито-бирюзовая полоса. Бабочка лениво складывала крылья и все норовила завалиться обратно в коробку. Жасмин имела сетчатое белое верхнее крыло и черное нижнее с вкраплением оранжевого. Она была такая прозрачная, что, казалось, вот-вот растает в воздухе.