А значит, главное – успеть, пока держатся.
Револьвер был скользким, как выловленная из бочки рыба. И запах от него исходил рыбий же, жирный. Масляно поблескивал барабан, и медные пяточки пуль глядели кокетливо.
Шесть из шести.
Хватит.
А теперь назад. Через малинник. Через дыру в гнилом заборе. Мимо колодца… Артем вернется… сделает дело и вернется… Свидетели ему не нужны. А Дашка – она не выдаст.
Дашка сидела в углу, а сволочь, которую Артем собирался пристрелить, возилась у стола.
– …под воздействием паров ртути проявляется изображение, которое закрепляется двадцатипроцентным раствором сернокислого натрия…
Артем прицелился. В тире у него получалось. А тут револьвер тяжелый, неудобный, и ствол гуляет, воротится от цели-затылка.
– Для придания приятного оттенка пластину нагревали в слабоконцентрированном растворе хлористого золота… Осталась пара минут.
Секунд.
Сосредоточиться. Вдохнуть. Положить палец на спусковой крючок.
Он же не человек. Чудовище. И Артем хочет его убить. Конечно, хочет. Он ведь готовился.
И держит на мушке. Стекло разбито. Цель близка.
А тип опасен.
– Это классический рецепт. Но Патрик его несколько изменил. Тебе не будет больно, обещаю.
Будет. И Артем нажал на спусковой крючок. Выстрел грохнул. Крутанулся барабан, и пуля ушла косо, сбив чертов ящик. А вторая добила.
Они все, как пчелы в улей, к ящику летели.
Не собиралась Дашка под пули нырять. Она вообще ничего не собиралась делать. Сидела. Удивлялась своей покорности. Думала.
Этот человек с трясущимися руками был слаб.
Один удар и…
…и она смотрела, как копошится он в черном ящике, как хмурится и капает слюной на полотно…
Каждое его движение приближало Дашкину смерть, пусть Дашка и не верила, что все взаправду. Нельзя убить, сфотографировав. Это дикость. Суеверие.
Но сердце наполнялось тяжестью, как будто это в него вкачивали сернокислый натрий. Того и гляди остановится, чтобы потом снова заработать, но Дашка перестанет быть собой.
Щипцами, похожими на сросшиеся китайские палочки, он вытащил пластину и погрузил ее в емкость с растворителем.
– …тебе не будет больно, – услышала Дашка.
И раздался выстрел.
А Дашка нырнула под пули, сбивая с ног того, кто почти успел закончить. Она опрокинула его, села сверху и вжала в горло железную цепь от наручников.
– Дернешься – кадык раздавлю, – пообещала она.
– Же… Женечка. Я не успел… Женечка…
Он плакал. Слезы мешались с кровью, превращая искаженное лицо его в уродливую маску.
– Дашунь, ты как?
Артем еще держал пистолет, но неловко, за ствол. Разве ж так с оружием обращаются?
– «Скорую» вызови, – сказала Дашка, поднимаясь. – А то сдохнет еще.