Ветчинки бы… и сыра со слезой. Кусочек красной рыбы на белом хлебушке.
Она тысячу лет не баловала себя.
А к чаю бы конфеток. «Мишек на Севере». Или еще «Метеорит» с орешками и медовым ароматом.
Почему она перестала баловать себя?
Вопрос не имел ответа, но занял Дашку всецело, и, когда Артем сказал, что пора, Дашка огорчилась: как пора, если ответ не найден?
И снова были черные ступеньки, фонарик и выглаженные чужими руками перила. Приоткрытая дверь и яркие сумерки. Розоватое небо. Белые облака. И шарик солнца на привязи дыма. Дым тянулся издали, но казался близким.
– Хорошо, – сказал Артем, вдыхая кипящий смесью ароматов воздух. – Ведь хорошо, правда?
– Правда.
И плохо. Там, в бункере, остался покой, а на смену пришло прежнее суетливое раздражение.
– Итак, у нас имеется имя, – Артем облокотился на ограду карусели.
– Вероятно, вымышленное, как и предыдущее. Твой знакомый паспорта не проверяет.
– Эт точно. Но Макс – пусть будет Максом, ты не против?
Не против. Ей вообще плевать, если разобраться. Задрожал мобильник, принимая рой эсэмэсок. В бункере, значит, связи не было. Может, потому в нем и спокойно так? Нет связи, нет проблем. Блаженная изоляция от мира в компании избранных психов.
– Так вот, Макс пытался организовать выставки. Следовательно, оставил бумажный след.
– Ты и пишешь так пафосно? Бумажный след. Кровавый след… еще какой-нибудь след?
Вась-Вася. «Пожалуйста, перезвони».
Обойдется.
Анна. «Я ухожу».
Уже слышали.
И еще: «Новые заказы не принимаю».
Оно и понятно.
«Приходили журналисты. Спрашивали про тебя и Адама. Будут копать».
Сволочи. И одна такая сволочь стоит рядышком и играет в сыщика.
Снова Вась-Вася. «Перезвони».
И список неотвеченных вызовов, в котором числится десяток незнакомых номеров.
– У меня знакомая есть, которая как раз выставками занимается. Я подъеду к ней, посмотрю заявки старые, глядишь, и повезет.
Последнее сообщение от Анны: «Харон закрыт».
Траурной рамочки не хватает. И текст слегка подправить: «Харон» умер. Да здравствует «Харон»!
– Эй, ты меня слушаешь вообще?
Слушает и слышит. Только сосредоточиться на деле не выходит. В голове роятся СМС и чужие номера, за которыми читается хищное любопытство. И спасительный бункер не поможет в этой войне. Если репортерская братия не доберется до Дашки, то точно доберется до Адама.
Вопрос времени.
– Что случилось? – Артем разглядывал ладони, на которых отпечатались рыжие полосы.
– Ничего. Отвези меня… к конторе. Пожалуйста.
Ехали быстро. Остановились на площадке у забора. Ворота заперты, но у Дашки есть ключи.
– Я с тобой, – сказал Артем, и Дашка ответила: