— Подождите. — Марк тщедушно улыбнулся. — Вы, наверное, меня не так поняли.
— Ну, что я не понял?
— Понимаете, мне просто неловко об этом говорить. Но… но я не могу на это пойти, не потому, что не хочу, а просто потому что — не могу. Вы понимаете?! — Марк опустил глаза. — Пол-шестого. И никакими средствами не излечить — неоднократно пробовал.
— Опять дуркуешь! Раз пол-шестого, значит трахать будут тебя. — Хозяин повысил голос и опять перешел на «ты». — Объяснишь пацану, как тебя лучше обработать и, он все сделает. Не переживай, моральную травму ты ему не нанесешь. Каждый из них, когда еще под стол ходил, видел это. Их родители не утруждали себя сокрытием естественных потребностей. Да и любовь подвальных бродяг никто не отменял. Так что, в них я не сомневаюсь.
Марк настороженно молчал, его обложили со всех сторон.
— Может, все-таки передумаете? — Хозяин улыбнулся. — Пока не поздно.
— Я… я… хорошо. — Губы не слушались. — Я попробую. Но не знаю, получится ли у меня.
— Марк Сигизмундович, — Понимая, что лед тронулся, Хозяин сменил интонацию, — вы же понимаете, что, как деловой человек, я не привык терять деньги. Я должен их зарабатывать. А в этом мне должны помочь вы. Вот и все. Вы должны научить этих оборвышей всему, понимаете — всему, что умеете сами. Если, чего не знаете, видео из моей коллекции станет вам неплохим подспорьем. Сегодня можете взять любого, но, как я уже сказал, через вашу постель пройдут все. И это не обсуждается! А чтобы вы опять не задурковали, я приказал установить в вашей комнате камеру. Так что не стоит пытаться обмануть меня.
— Вы думаете, кто-то из них согласится?!
— А вот это — уже ваша проблема. Спросите, Карпыча, как он их убеждает. Он знает немало волшебных слов.
— А… может?
— Никаких — может! — Рявкнув, Хозяин оборвал мысль. — Карпыч здесь для другого! Каждый должен заниматься своим делом!
* * *
Состояние Марка не поддавалось описанию. Он не мог ни мыслить, ни говорить, а только внимать и безропотно соглашаться. Заметив его пластилиновое повиновение, Хозяин многозначительно замолчал, встал и вышел. Марк прислонился к стене, сполз по ней на пол и, закрыв лицо, заплакал.
«Что же делать?! Как быть? Или я, или меня! — Страх сидел в каждой клеточке. — Это — омерзительно. Ужасно. Невыносимо. Боже! Как быть?! Но какой у меня выход?! Выхода — нет! Нет!»
Марк зарыдал.
Успокаиваясь, начал перебирать в голове варианты.
«Отказаться я не могу. Уже не могу. Тогда нужно кого-то выбрать. Только кого?! Кто будет первым? Виталик?! Боже мой — умный послушный мальчик, и я должен.… Нет-нет.… Но кто тогда?! Кто-то же должен стать первым».