— Ага, — вставил я, припомнив слова армянина на пикничке. — Это была аудиторская проверка.
— Не исключено, — согласился Малахов. — В любом случае Аркадию Евсеевичу с этого момента была заказана прямая дорога, — он оглядел обступавшие нас кресты. — Сюда. Вон туда, на опушку. Или вон там, в осиннике. Хотя… Возможно, он упокоился бы с миром в каком-нибудь роскошном месте. На Ваганьково или на Новодевичьем. Человек он не бедный. Может себе позволить.
Да уж. Я представил себе, как ворочаются в своих гробах народные артисты, академики и прочие знатные люди в компании братвы, лучшие представители которой спят с ними по соседству под роскошными надгробиями.
— Ты говорил о хорошей сумме. В чем? Тугриках или юанях? Или, не дай бог, в долларах?
— Да кто же теперь хранит наличность в банке из-под соленых огурцов? Нет, конечно… Я ведь давно этой компанией занимаюсь — по роду службы.
— Это Управление по борьбе с экономическими преступлениями, что ли? — припомнил я.
— Это очень большой финансово-промышленный холдинг, — продолжал он, пропустив мою реплику мимо ушей. — Эдакий платан с очень разветвленной кроной и густой массой кустарниковой поросли у подножия мощного ствола.
— Что, даже бензопила не берет?
— Хм, бензопила! — отмахнулся он. — Чтоб его покачнуть, надо подкатывать орудие залпового огня. Да и то вряд ли… Слишком сильные корни. Слишком глубоко сидят.
— Там, где залегают нефтеносные пласты?
— Не совсем… Не нефть, а алмазные трубки.
— Понятно. Если под тобой нефть или алмазы, значит, в самом деле сидишь в этой почве устойчиво.
— Еще бы. Землица в центре нашего города каменная — уж если пророс в нее корнями, то тебя не выкорчуют.
— Ты Старой площади землицу имеешь в виду?
— Ее… Да и мало ли у нас в центре других площадей, улочек и переулков. А впрочем, это неинтересно — тебе, во всяком случае.
— А что мне может быть интересно?
— Бродя вокруг да около этого платана, я невзначай наткнулся на одну маленькую скромную фирму. Она к коренному древу вроде бы отношения не имела — так, скромный, невзрачный побег, да к тому же проросший в тех краях, где у холдинга как будто никаких коммерческих интересов не было.
— Да неужели? Еще остались такие заветные места, где наша братва не пустила корни?
— Таких мест в самом деле мало осталось. Но суть не в этом. Городок, в котором находится контора, называется Амстердам.
— И чем занимается контора? Торгует презервативами?
— С чего ты взял?
— Да так. Я слышал, что основное занятие населения этого славного города, а также миллионных толп туристов, состоит в том, что они повсеместно впадают в грех.