Наконец я остался один. Я позвал своего нового слугу (мы выбрали, чтобы заменить Иозефа, молодого человека, никогда не видавшего короля), велел принести водки и воды и заметил Занту, что теперь могу надеяться на отдых.
Фриц фон Тарленгейм стоял тут же.
– Клянусь небом, – вскричал он, – мы теряем время. Неужели мы не соберемся задать страху Черному Майклу?
– Тише, сын мой, тише, – сказал Зант, морща брови. – Это доставило бы нам большое удовольствие; но могло бы стоить дорого. Неужели Майкл падет, оставя короля в живых?
– А кроме того, – подсказал я, – пока король здесь, в Стрельзау, на своем престоле, какие могут быть у него неудовольствия против дорогого брата Майкла?
– Неужели мы не должны ничего предпринимать?
– Мы не должны предпринимать ничего глупого! – проворчал Зант.
– Мне это напоминает, Фриц, – сказал я, – содержание одной из наших английских комедий-критик, не слыхали ли вы о ней? Или еще о двух соперниках, наводящих друг на друга револьвер. Я не могу выдать Майкла, не выдавая себя!
– И короля! – вставил Зант.
– А Майкл выдаст себя, если будет стараться выдать меня!
– Это очень мило! – сказал старый Зант.
– Если я буду уличен, – продолжал я, – то стану играть в открытую игру и поборюсь с герцогом; но пока я жду его хода!
– Он убьет короля! – вскричал Фриц.
– Нет! – отвечал Зант.
– Трое из Шестерки в Стрельзау! – продолжал Фриц.
– Только трое, вы уверены? – спросил Зант живо.
– Да, только трое!
– Значит, король жив, и остальные трое сторожат его! – воскликнул Зант.
– Да, вы правы! – подхватил Фриц, с прояснившимся лицом. – Если бы король умер и был похоронен, они все были бы здесь с Майклом. Вы знаете, что Майкл вернулся сюда, полковник?
– Знаю, будь он проклят!
– Господа, господа, – сказал я, – кто эта Шестерка?
– Я думаю, вы скоро с ней познакомитесь, – отвечал Зант. – Это шесть человек, которых Майкл держит у себя в доме; они преданы ему душой и телом. Из них три руританца, затем один француз, один бельгиец и один – ваш соотечественник!
– Они не задумаются зарезать человека, если им прикажет Майкл! – окончил Фриц.
– Может быть, они зарежут и меня? – подсказал я.
– Весьма вероятно! – согласился Зант. – Которые из них здесь, Фриц?
– Де Готэ, Берсонин и Детчард!
– Иностранцы! Ясно, как день. Он привез их и оставил руританцев с королем; это для того, чтобы вовлечь в это дело руританцев как можно дальше!
– Значит, из них никого не было около павильона между нашими друзьями? – спросил я.
– Жаль, что их не было, – отвечал Зант с сожалением. – Теперь бы их было не шесть, а четыре.