– Взгляните-ка, Шарль,– она указала перламутровым ноготком на молодого человека в запыленном дорожном костюме, осторожно пробирающегося между танцующими.– Не совсем подходящий наряд для Лувра!
– Да ведь это же де Ла-Гард!– Любезная улыбка исчезла с лица виконта.– Думаю, что кое-кому не мешает узнать о возвращении из Мадрида этого типа…
Между тем юноша, нисколько не помышляя об эффекте, вызванном его неожиданным появлением, приблизился к королеве и приветствовал ее учтивым и одновременно исполненным достоинства поклоном.
– Граф, я не ожидала так скоро вашего возвращения,– проговорила королева, тщетно пытаясь скрыть свое волнение.
– Моя миссия окончена, Ваше Величество,– проговорил юноша, протягивая королеве запечатанный пакет.
Королева взяла пакет в руки. Несколько секунд она колебалась, но потом решительным жестом вскрыла его и пробежала глазами письмо. Д'Анкр и Леонора Галигай, стоявшие рядом с королевой и имевшие возможность ознакомиться с содержанием письма, удовлетворенно переглянулись.
Королева дочитала письмо, вложила его обратно в пакет и счастливо улыбнулась.
– Благодарю вас, граф. Вот здесь,– она показала на пакет,– заключается лучший подарок ко дню моего рождения.– Благодарю вас! Скажите, вы спешили в Париж, чтобы доставить мне это радостное известие к сегодняшнему празднику?
Де Ла-Гард слегка покраснел и, поискав кого-то взглядом среди придворных, ответил:
– Да, Ваше Величество.
– Я ценю вашу правдивость,– усмехнулась королева, многозначительно поглядывая на мадемуазель де Монтрей.– Но вы, должно быть, устали с дороги. Кроме того, вам надо переодеться: ваши ботфорты забрызганы грязью, а камзол насквозь пропитан дорожной пылью.
– Извините, Ваше Величество,– смутился граф.– Я никогда бы не решился появиться перед вами и королем в таком виде, да еще и в такой день. Но пакет… Вы сами велели доставить его как можно быстрее, даже приказали разбудить вас, если я прибуду в Лувр ночью!
– Я помню, граф,– снисходительно улыбнулась королева,– и разрешаю вам один танец, один-единственный, а потом вы отправитесь отдыхать. Я должна заботиться о преданных мне людях!
Граф поклонился королеве, и музыканты вновь взялись за свои инструменты.
Конде шагнул было к мадемуазель де Монтрей, но та неотрывно смотрела в сторону приближающегося де Ла-Гарда. Конде, усмехаясь, отошел.
– У этой де Монтрей плохой вкус,– сообщил он де Сюлли.
– Ого, посмотрите-ка, принц,– злорадно откликнулся сюринтендант,– этот удалец де Ла-Гард пригласил прекрасную Изабеллу на танец. Нет, вы только взгляните, как они танцуют! Похоже, что они любовники…