– Поэтому вы сейчас останетесь в карете королевы и продолжите путь вместе с кучером,– продолжала Галигай,– а королева сядет в ваш экипаж и отправится в Париж.– Ваше Величество, одолжите донне Стефании шляпу с вуалью, чтобы она могла закрыть лицо и чтобы подмена не обнаружилась раньше, чем следует.
Но у камеристки были свои соображения по этому поводу, и она не собиралась молчать.
– Мне кажется,– заявила она,– это очень опасно.
– Опасно,– согласилась Леонора.
– Меня могут убить,– опять подала голос донна Стефания.
– Могут,– согласилась Леонора и на этот раз.– Но это маловероятно… Злоумышленникам нужна жизнь королевы, а не ее камеристки!
– А почему на роль жертвы избрали меня, а, скажем, не вас, госпожа маршальша?– не унималась донна Стефания.
– Потому что моя фигура несколько отличается от фигуры Ее Величества,– ответила раздраженная Леонора.
– Моя фигура тоже отличается,– запротестовала камеристка,– у меня талия тоньше и шея длиннее!
– Вот и прекрасно! Значит, разбойникам куда удобней будет перерезать не шею Ее Величества, а вашу длинную шею!
Королева упавшим голосом спросила у камеристки, которая все еще стояла, не смея присесть в присутствии Ее Величества:
– Стефания, неужели вы не хотите спасти вашу госпожу?
– Я бы с радостью, но боюсь, что я только все испорчу,– хмуро ответила та.
– Но ведь это очень почетно – принять смерть за свою королеву! Почему же вы отказываетесь?– недоумевала Мария Медичи.
– Ах, Ваше Величество, если я погибну, кто будет заботиться о вас и о вашем гардеробе?!! С вашего позволения, я пойду,– закончила камеристка и, хлопнув дверцей кареты, поспешно скрылась в тумане.
– Странно,– прошептала королева.– Ведь в Лувре она не уставала повторять, что готова с восторгом принять смерть, лишь бы ее королева была счастлива…
– Ваше Величество, сейчас некогда предаваться печали и меланхолии. Время идет и время губит нас.– Леонора поднялась со своей скамьи и взялась за ручку дверцы.– Подождите меня, я сейчас вернусь.
– Куда вы?– испуганно воскликнула Мария Медичи, но Леонора ушла, оставив ее возглас без ответа.
Ее не было минут пять, а может, чуть больше, но это время показалось королеве вечностью. Когда ее молочная сестра появилась вновь, Мария Медичи чуть не заплакала от радости. От горбатой уродливой фигуры карлицы веяло уверенностью и сознанием собственной силы.
– Леонора, моя Леонора…– слабо проговорила королева, готовая разрыдаться.
– Потом, Ваше Величество, потом. Нам дорога каждая минута!
– Но что вы задумали?
– Нечто такое, что, наверное, сильно удивит монсеньора Конде,– хихикнула Леонора в ответ.– Но посмотрим, сработает ли мой план!