— Ты пойдёшь на "Морском волке"? — поинтересовался глоб. — Корабль надёжный, и его экипаж…
— Нет, — Эйрик засмеялся, обнажая крепкие белые зубы. — Я пойду на "Девственнице" — нравится мне её название. Волков в нашем мире хватает — что морских, что сухопутных, — а вот девственницы в дефиците. Редкие звери — пора заносить их в "Красную книгу".
Ингрид усмехнулась, но промолчала: умная женщина не станет попусту ронять слова.
— А ты, Хендрикс, пойдёшь со мной? — спросил свальбардский ярл.
— Нет, — милитар покачал головой. — Я останусь на берегу: должны подойти ещё три субмарины — их надо встретить. Да и тебе нет особой нужды лезть под лёд — экипажи лодок знают своё дело, и на борту обеих субмарин будут и твои люди. Зачем зря рисковать, ярл?
— Я пойду в море, — упрямо повторил властитель Свальбарда. — Викинг не должен всё время сидеть на берегу — вытащенный на берег драккар рассыхается.
Краем глаза Эйрик перехватил взгляд, которым Ингрид одарила Хендрикса, когда тот произнёс "я останусь на берегу", однако сделал вид, что ничего не заметил.
— Мы рады приветствовать господина… э-э-э… президента Московии.
— Я рад приветствовать посланцев United Mankind, — Василий учтиво склонил голову, не вставая, однако, с вычурного кресла, которое с полным основанием можно было назвать троном: новое средневековье внесло свои коррективы в дипломатический протокол. — Но я не президент: я великий князь Новой Руси, утверждённый волею всех её удельных князей.
Он постарался, чтобы слова его не звучали упрёком или вызовом, хотя был далеко не уверен, что оговорка сделана главой глобского посольства случайно, а не умышленно. Нет резона ссориться по пустякам со структурой Ю-Эм: уж больно тёмная эта лошадка — тёмная и могучая, и силы её прибывают день ото дня, тем самым всё чаще напоминая всем, кто умел помнить, времена мирового господства Соединённых Штатов Америки.
— Однако титул мой, — добавил Василий Тёмный, — не суть важная материя: хоть горшком назови, только в печь не ставь ("Интересно, мой переводчик сумеет перетолмачить эту пословицу на английский, не потеряв её смысла?"). Не будем тратить время на экивоки: чего хочет от меня Совет Сорока?
Лицо главы посольства еле заметно дрогнуло, из чего Василий сделал безошибочный вывод (вернее, даже два вывода). Во-первых, этот глоб владеет русским (удивительно, если бы было по-другому), а во-вторых — прямота русского князя его покоробила. Василий чётко дал понять, что ему хорошо известно, что такое есть United Mankind, и кому принадлежит реальная власть в этой структуре, мало-помалу расползавшейся по планете. Посол был явно выбит из колеи: все его