Когда его посещали такие мысли, он чувствовал, что приближается к своему тезке, хотя, к сожалению, не может выразить эти чувства в стихах. Кстати, кто автор стихов, что ему по вечерам читала мама, когда он еще не ходил в школу, и которым он с жадностью внимал? Ребенком Поль часто требовал «Колыбельную», хотя и думал при этом не столько о журчании ручья, сколько о своих стеклянных цветных шариках.
Поль торопливо бросился вниз и крикнул, как мальчишка:
– Мама! Мама!
Она как раз закончила прибирать на кухне и, снимая передник цвета тыквы, спросила, в чем дело.
Мама согласилась выполнить его просьбу, и Поль обратился в слух. У нее по-прежнему был чудесный голос.
Пой, чтоб слышалось журчанье
Ручейка, невнятный ропот,
Приглушенное ворчанье,
Шорох, щебет, шум и шепот.
[9]Конечно, она знала имя этого поэта-романтика.
– Как чудесно, что ты напомнил мне «Колыбельную» Клеменса Брентано. Сначала мы хотели твоего брата назвать в его честь, но папе не нравилось имя Клеменс. Поэтому мы выбрали Ахим в честь Ахима фон Арнима.[10] Если между нами, мне больше хотелось бы иметь Беттину.[11]
– А может, ты прочтешь эти стихи на кладбище? Разве это не оригинальная идея? – предложил Поль. – Ведь в речи совершенно чужого пастора не будет ничего личного.
Она с неприятным удивлением взглянула на сына:
– Хотя я знаю много хороших колыбельных, мне кажется претенциозным и неуместным читать их на могиле мужа. Нет, Жан-Поль, оставим это.
Они помолчали. Наконец мать сменила выражение лица, а заодно и тему:
– Пойдем со мной, хочу кое-что тебе показать, пока я не стала наводить там порядок. Меня начинает беспокоить твой брат.
– Он беспокоит тебя с тех самых пор, как появился на свет! – с горечью сказал Поль и прошел за матерью в ванную.
– Только посмотри! – с возмущением всплеснула она руками. – Это же ненормально! Мальчику тридцать пять, а он купается со своими игрушками!
Поль усмехнулся:
– На этот раз мне в порядке исключения придется взять Ахима под защиту, потому что автор этой восхитительной картины – Аннетта.
– Прекрати сейчас же, даже не думай его защищать. Я точно знаю, что это он! – вспылила она и тут же пояснила: – Я позвала Ахима к телефону, он выскочил из ванны, весь мокрый, с одним полотенцем на бедрах. Наверное, звонок был очень важный, он тут же унесся сломя голову. Но это его нисколько не извиняет.
– И кто же ему звонил? – поинтересовался Поль, но мать знала только, что голос был женский. Она даже побежала за Ахимом, потому что он выронил свой бумажник.
Как представитель правосудия, Поль посчитал себя обязанным выступить адвокатом брата: хотя грязная ванна и останется целиком на его совести, купался он все же без своего зверинца.