Де Ниро был не один, а с Мартином Скорсезе. «И начали мы их выгуливать, как это у нас было принято, — вспоминает Козаков. — Всевозможные пьянки-гулянки в „Арагви“, в Доме кино, в Сандуновских банях, в Переделкине на даче у Евтушенко. Всего не перечислишь…»
Потом была повторная встреча уже в Америке, в Нью-Йорке, в ресторане, который содержат Де Ниро и Михаил Барышников. Об этом «алаверды» (как говорят в Грузии) Михаил Козаков с грустью написал так:
«Обед, очень скромный, кстати, не чета нашим роскошным застольям в Москве… Никаких прежних московских откровений, рассуждений о жизни и искусстве, о любви и политике. Ни тени прежней московской теплоты. Мило, светски, никак… Вот, подумал я, это и есть Америка. Другой мир, другие отношения. Они ни хорошие, ни плохие. Они — другие. Два мира — два Шапиро…»
Странно, конечно, почему так удивился Михаил Козаков? Он разве не предполагал, что в Америке действительно всё иное, и менталитет американцев совсем не такой, как у русских. Роберт Де Ниро — обычный американец. Главное — дело, которое нужно выполнять безукоризненно, на отлично. Чем лучше делаешь его, тем больше шансов на Успех. Дело, бизнес, деньги. А всё остальное — чувства, эмоции, сантименты — это уже не важно. Это всего лишь гарнир, а, как известно, мясо можно есть и без гарнира. Главное — мясо, а не гарнир.
Подобный практицизм проявляется у Де Ниро и в его отношениях с женщинами. Взять от них больше, дать им меньше — это во-первых, а во-вторых, больше внимания к телу, чем к душе, но это, кстати, общий «грех» всех американских кинозвезд. У Александра Вертинского есть грустная ариэтка:
Мне нужна не женщина. Мне нужна лишь тема,
Чтобы в сердце вспыхнувшем зазвучал напев.
Я могу из падали создавать поэмы,
Я люблю из горничных делать королев…
В этих четырех строках — суть почти любого кинокумира в его отношениях с женщинами. Капризность и непредсказуемость. Что касается Роберта Де Ниро, то он — известный и неукротимый соблазнитель, питающий особую слабость к темнокожим красавицам.
Один из эпизодов его жизни. Нью-Йорк, 1976 год. Готовясь к роли в фильме «Таксист», Де Ниро хочет реально покрутить «баранку» и разъезжает в качестве таксиста по ночному городу. На Бродвее у служебного входа одного из многочисленных театров, его окликает темнокожая красавица, как раз такая, что в его вкусе. В пути завязывается разговор. Женщины любят исповедоваться случайному спутнику: она рассказывает, что мечтает стать актрисой, настоящей, но ей поручают лишь маленькие роли. С мужем она развелась, дочери восемь лет. Впереди она не видит никакого просвета. И тогда водитель такси, то есть Де Ниро, оборачивается к ней и говорит: