Во французской прессе о Депардье можно прочитать следующее, в частности, в журнале «Пуэн»: «Жерар Депардье — это голос. Удивительный, такой мягкий и проникновенный, особенно когда актер говорит о своем „буйном характере“. Это осторожные, сдержанные дозы и произносимые со смаком слова. Это внимание ко всему, что происходит вокруг, порывы, ушибы, приступы неудержимого смеха и поступки, бросающие вызов окружающим. Это смесь наивности, плутовства и добродушной иронии. Наконец, это таинственный дар „подминать“ всех под себя, что одними габаритами его фигуры не объяснить. Не так уж Депардье и высок — 182 сантиметра. Но кажется он действительно титаном — могучим, высеченным из гранита, но не грубо, а очень тонко. По отношению к нему так и хочется употребить выражение „земля контрастов“. Он часто вызывает к себе нежность, а иногда и раздражение. И почти всегда — бурю страстей…»
Депардье — антикомильфо. Но вот что удивительно, чопорная Франция прощает ему все грубые манеры и все причуды поведения. Более того, восхищается этим. Депардье напивается так, как мог бы напиться только Гаргантюа. Он рычит. Беснуется. Может выкрикивать стихи в ночь с крыши своего замка. Или выкинуть еще какой-либо фортель. Всё ему прощается: он — Депардье. Он сама Франция.
Его полное имя Жерар Ксавье Марсель Депардье. Он родился 27 декабря 1948 года в маленьком и сонном городке Шатору в центре Франции. Жили «беднее бедного». Отец Деде когда-то работал на металлургическом заводе, затем перешел на социальное пособие, и был по существу алкоголиком. Мать Лиллет билась за жизнь из последних сил. Она рассказывала Жерару, что пыталась сделать аборт вязальными спицами, но неудачно, — и на свет появился маленький Жерар. Он и пять его братьев и сестер ютились в одной комнате.
«В нашей семье никогда не было принято делать друг другу признания, да и просто разговаривать, — писал в своей книге Депардье. — В нашей развалюхе в Шатору, этой пещере, царил закон молчания. Оглушительного молчания. Потому что все беспрерывно орали. Я научился кричать раньше, чем говорить».
Жерар был трудным ребенком. И хотя он сам не считал себя несчастным, окружающие считали его таковым. «Рябая рожа» — так называли его сверстники. Он плохо учился, быстро вылетел из школы и очутился на улице. Характер у него был дикарский, но для уличных дел это годилось вполне: купить — продать виски — сигареты для служащих базы НАТО, расположенной в городе. У нас такие операции когда-то назывались фарцовкой. А еще — уличные драки, потасовки, футбол, бокс, попойки, мелкое воровство и, соответственно, приводы в полицию И даже небольшой тюремный срок, короче, полный набор! Нет, к набору надо добавить еще бродяжничество. Депардье покинул Шатору и отправился к морю: у него была давняя мечта — увидеть море. «Когда я увидел море, — вспоминает Жерар, — я почувствовал, что хочу иметь свободную профессию, свободную в самом широком плане. У меня всегда была мечта: сначала о море, потом мечта о профессии… Так я стал актером. Я тогда даже не знал, что такое театр. И вот в 15 лет я оказался в здании театра, где впервые услышал, как читают текст, впервые увидел, как в полутемном зале свершается некое действо…»