Преодолев все трудности, фильм вышел на экран и стал мгновенно супер-знаменитым, собрав в прокате 400 миллионов долларов, а Шарон Стоун из малоизвестной актрисы сразу превратилась в звезду.
Любопытно вглянуть за кулисы, или, скажем иначе, что осталось за кадрами кинокартины. Сценарист «Основного инстинкта» Джо Эстерхаз в книге «Животное Голливуд» писал:
«Откровенно говоря, я не придавал большого значения моей короткой связи с Шарон Стоун. Я знал, что Шарон думает обо мне, о том, как она будет меня ласкать в эту ночь. Я думал, что достоин ее. Безусловно, Шарон — крупная звезда (благодаря моему сценарию), но в Голливуде и я тоже был звездой. Мне заплатили 3 миллиона за написание „Основного инстинкта“, который я сотворил за три недели; это была самая крупная сумма, какую только могли заплатить сценаристу. По списку влиятельных персон я был на 78-м месте по влиянию в Голливуде… За одиннадцать пунктов до меня шел Брюс Уиллис. Шарон Стоун, мой Франкенштейн, — за три пункта. Я был самым знаменитым — и неизвестным — из сценаристов. Мне нравилось вводить в свои истории секс и насилие, и поэтому критики прозвали меня продавцом мусора, агентом Сатаны и „самым неприятным человеком Америки“. При этом я получал 2000 восхищенных писем в неделю, и я был единственным сценаристом в Голливуде, у которого завелась группа поклонниц… В Голливуде секс повсюду. Это не годится для женатого мужчины, и когда я написал „Основной инстинкт“, начался мой закат. Если перед выходом фильма мне приходилось обманывать жену, то после выхода я просто превратился в сексуального каскадера.
Но была еще и Шарон Стоун. Маленькая старлетка второй категории, уже поработавшая с режиссером мирового класса — Полом Верховеном. В прошлом манекенщица, она уже более девяти лет мечтала о роли для звезды… После выхода фильма мы стали много времени проводить вместе. Шарон была забавной и умной, но иногда я замечал в ее взгляде свою героиню — сексуальную богиню. Тогда она становилась мрачной и как будто чем-то встревоженной. „Это все ты со мной сделал“, — приставала она ко мне, когда я замечал в ней эти черточки. Мы неплохо веселились, смешили друг друга. В тот незабываемый вечер я пришел к ней в ее маленький домик в Лос-Анджелесе. Пока я слушал ее, она выпила бутылку шампанского. Мы послушали записи Джеймса Брауна, а потом она немножко приложилась к марихуане, которую привезла из Таиланда. Я присоединился к ней, и у нас обоих поплыли мозги. Как раз в тот момент я положил руку ей на бедро — она была в брюках каштаново-шоколадного цвета. „Я хотела, чтобы ты положил туда руку, не убирай ее, — сказала Шарон. — У меня чувство, будто задница ушла в пятки“. „У тебя красивая задница“, — отозвался я. И тогда она ответила: „Мне почти сорок лет. Все это должно было случиться двадцать лет назад. Я вскарабкалась на стеклянную гору, чтобы покорить Голливуд! Почему же ты не написал этот сценарий двадцать лет назад? Почему?“ Мы осушили еще одну бутылку шампанского и сползли на ковер. Потом я вернулся к себе в отель.