Мисс Давдейл не стала дожидаться, пока лакей откроет дверь, и поспешила сама ее открыть. Тетушка Клорис величественно вышла из кареты.
А за ней следом — Бриджит.
Евгения во все глаза смотрела на служанку. Бриджит, одетая в один из старых меховых плащей тети Клорис, огляделась вокруг с таким надменным видом, будто ее произвели не из служанок в камеристки, а в настоящие аристократки.
— Я больше не намерена спать в кухне или на чердаке, — объявила она.
Лакеи переглянулись. Но тетю Клорис, похоже, это скорее позабавило, а не возмутило.
— Вы представить себе не можете, как это повышение по службе сказалось на ее самомнении, — прошептала она миссис Давдейл и Евгении.
Евгения была заинтригована переменами в характере служанки и, стоя в дверях, наблюдала за тем, как Бриджит осматривает выделенную для нее комнату, примыкающую к апартаментам тети Клорис. Комнатка камеристки была небольшой, но уютной, с комодом и зарешеченным окном, из которого открывался вид на окрестности. Бриджит села, попрыгала на кровати и объявила, что матрац вполне хорош.
— Это конский волос. Меня это устроит. И перьевая подушка тоже. — Она сняла плащ и сбросила башмаки.
Евгения была потрясена, увидев на ногах служанки тонкие шелковые чулки. Евгения решила, что либо у Бриджит появился тайный поклонник, либо в шкафах и комодах тети Клорис скопилось беспредельное количество лишних вещей. Бриджит сама ей все пояснила.
— Это ваши чулки, мисс. Я взяла их себе.
— Ты взяла их?
— Ну вы же должны мне. Помните, когда я не рассказала вашей матери и тете, что вы одна ходили в Кенсинггонские сады? И вы согласились, что должны мне подарочек — за молчание.
Евгения медленно кивнула.
— Кажется, это было так давно!
— Не настолько давно, чтобы я забыла. Есть один человек, который хотел видеть меня в шелковых чулочках, — вот я и взяла их.
Евгения удивленно покачала головой, услышав о такой беззастенчивой наглости служанки. Бриджит, почувствовав, что тема исчерпана, стала явно томиться разговором и вздохнула.
— Здесь тихо, да, мисс? — заметила она. — Вам здесь правится?
— В Бакбери? Да, полагаю, что да. Но я скучаю по Лондону... по некоторым людям в Лондоне.
— Я тоже буду скучать. Я бы ни за что не поехала, если бы...
— Если бы что, Биджит?
Глаза Бриджит сузились.
— Если бы мне, как вы бы выразились, не было приказано.
— Тетей Клорис?
— Грэгор сказал, что хочет написать мой портрет, как только закончит работать с миссис Дьюитт.
— Правда?
— Да. Он сказал, что я особенная, во мне есть «нечто».
Евгения с завистью и интересом смотрела на Бриджит. Нельзя отрицать, в девушке была некая дикая, первозданная красота. Темные кудряшки обрамляли розовое лицо, пышная грудь с трудом помещалась в корсаже.